Леопарды ди Каприо

Спасение снежного барса (ирбиса) давно стало международной заботой. Киргизии повезло — на ее территории обитает эта редкая дикая кошка, занесенная в Красную книгу, и поэтому у государства есть возможность превратить борьбу за сохранение популяции ирбиса в мощный имиджевый проект, под который охотно дают деньги международные спонсоры и в который вписываются голливудские звезды, например, Леонардо ди Каприо, чей фонд постоянно вкладывается в спасение снежного барса.

Ирбиса можно встретить в 12 странах мира: Афганистане, Бутане, Китае, Индии, Казахстане, Кыргызстане, Монголии, Непале, Пакистане, России, Таджикистане и Узбекистане. Считается, что в дикой природе проживает от 3.920 до 6.500 особей этого редкого животного. В 2000 году снежный барс внесен в Международную красную книгу.

Бишкек использует тему стремительно исчезающего снежного барса, как может, — например, животное стало одним из символов Кыргызстана, на спасении ирбиса построено несколько государственных программ. Государственное агентство охраны окружающей среды и лесного хозяйства при Правительстве Кыргызстана (ГАООСЛХ) провозглашает, что «сохранению снежного барса в Кыргызской Республике уделяется большое внимание».

И действительно, еще в 2012 году в Киргизии обсуждали стратегию по сохранению снежного барса. Директор Каракольского Центра защиты диких животных Салтанат Сеитова в интервью «Фергане» рассказывала, в частности, о том, что решить вопрос сохранения ирбиса поможет «охрана путей миграции копытных животных, потому что где копытные, там будет и барс». Главное тут – регулирование охотничьих хозяйств и охрана территории егерями (которым для этого, правда, надо платить достойную зарплату).

Фото Влада Ушакова

С тех пор в Киргизии провели немало официальных мероприятий и форумов по спасению барса. В октябре 2013 года прежний президент Киргизии Алмазбек Атамбаев провел глобальный Форум по сохранению снежного барса. Форум был организован для того, чтобы привлечь внимание мирового сообщества к исчезающему животному. Некоторые, впрочем, полагали, что его основная задача – укрепление имиджа Атамбаева.

Однако в данном случае важнее не цель, а результаты мероприятия. По его итогам двенадцать стран ареала снежного барса одобрили Бишкекскую декларацию по сохранению ирбиса. В декларации предлагалось расширить пространство обитания барса, усилить меры по защите его от браконьеров и восстановить популяцию исчезающего вида. Кроме того, о своей поддержке декларации заявили международные финансовые учреждения и неправительственные организации.

Как сообщили «Фергане» сотрудники ГАООСЛХ, с тех пор в работах по исследованиям и сохранению ирбиса принимают участие такие международные организации, как «Snow Leopard Foundation in Kyrgyzstan» (Фонд снежного барса в Кыргызстане), Международная организация Panthera (США) и Общественный фонд «Фонд Пантера в Кыргызской Республике», Филиал НАБУ Германии в Киргизской Республике, WWF (Всемирный фонд дикой природы) в Киргизской Республике, FFI (Флора, фауна интернэшнл) в Киргизской Республике и другие.

Была утверждена Национальная стратегия сохранения этого животного на 2013-2023 годы, а сейчас разрабатывается План управления ландшафтом Центрального Тянь-Шаня.

2015 год был объявлен в Киргизии Годом снежного барса, а 23 октября ежегодно отмечается День снежного барса.

В 2016 году был образован Государственный природный парк «Хан-Тенири», что, по мнению сотрудников ГАООСЛХ, расширило сеть особо охраняемых природных территорий в местах обитания ирбиса.

В августе 2017 года в стране прошел второй Международный форум по сохранению животного. И если в 2013 году заявлялось, что на территории Киргизии насчитывается около 300 особей снежного барса, то в 2017-м власти доложили, что число ирбисов выросло до 500.

Очевидно, что рост популяции более чем в полтора раза за четыре года,  — это отличный результат, и международные доноры должны были оценить его по заслугам и продолжить работу. Что и произошло.

Фото Влада Ушакова

Кто и как считает барсов?

Как пишет Госагентство ООСЛХ, показатели численности снежного барса являются ориентировочными и были даны с учетом оценки как обследованных, так и недоступных территорий, где обитает ирбис. Данные были получены за счет наблюдений за животными, свидетельств местных жителей, а также использования спутниковых радиоошейников, фотоловушек (видеокамер с датчиками движения) и генетического отбора проб. При этом Госагентство признает, что сведений от использования спутниковых приборов, в связи с их ограниченным количеством, недостаточно для глобальных оценок. Кроме того, сотрудники ГАООСЛХ не пояснили «Фергане», как происходит идентификация особей барса, снятых с помощью фотоловушек.

Цифра 500 особей вызывает сомнения у фотографа, активиста, одного из авторов книги «По следам снежного барса» Влада Ушакова.

– Я много езжу по стране и особенно заинтересовался снежным барсом, потому что в Киргизии он царь зверей, вершина пищевой цепочки. Также я много беседовал с егерями и местным населением, мне попадалось достаточно информации о барсах, которая никогда не озвучивалась. Чтобы ее структурировать, совместно с Союзом фотожурналистов Киргизии мы подготовили книгу «По следам снежного барса», и с 2015 года уже вышло три ее выпуска. Но это не переиздания, а отдельные книги, в которых мы не просто рассказываем о животном, а показываем его в контексте истории, культуры, науки и фольклора. Мы также выпустили игру и два экологических комикса.

– Что необычного вы можете рассказать о барсе?

– Снежный барс обитает в 12 странах мира, но Киргизия – единственная из них, вся территория которой является ареалом обитания барса. Например, в соседних Казахстане и Узбекистане барсы обитают только в горной местности, на границах с нашей страной. А у нас ирбис встречается во всех областях.

Кроме того, мы были единственной страной, где существовала профессия барсолова. Дело в том, что до восьмидесятых годов прошлого века барс не считался редким видом. Барсоловы ловили животных не ради шкуры, а чтобы изъять из природы ирбиса живым для поставки в зоопарки мира. Эта профессия передавалась из поколения в поколение.

Барс – это территориальное животное. Он годами ходит по одной и той же территории, где в результате возникают барсовые тропы. На них животное и выслеживали барсоловы, ставили петли и таким образом ловили. Я на 80% уверен, что во всех зоопарках мира есть потомки киргизских ирбисов.

И, наконец, барс – это единственная большая кошка, которая не рычит, а мяукает. У него самый длинный хвост среди кошачьих, и этот хвост помогает ему балансировать при прыжке.

Фото Влада Ушакова

– Могла ли популяция барса за несколько лет увеличиться почти вдвое?

– Последние научные исследования барса проводились еще в советское время Евгением Кошкаревым. Есть несколько видов подсчета дикой кошки, которые относятся к наиболее точным. В восьмидесятые годы считалось, что в стране около 1000 особей барса.

По данным киргизского эколога Эмиля Шукурова, единственная популяция барса, которая сегодня способна к размножению, осталась в районе Сары-Джаз в Иссык-Кульской области. В попытке привлечь внимание к этой теме наши власти заявили, что за пару лет популяция увеличилась с 300 до 500 особей. Однако цифры эти ничем не доказаны.

Когда мы спрашиваем, откуда появились данные о 300 барсах, а затем о 500, нам отвечают, что они основаны на работе фотоловушек и описаниях егерей. У нас теперь в какую область не попади, егеря обязательно скажут заученную фразу «у нас есть барсы». А когда общаешься с кем-нибудь из местных жителей, оказывается, что барса последний раз видел его отец или даже дед. Проблема в том, что у нас в стране нет независимого подсчета животных. Данные предоставляет ГАООСЛХ, которое делает заинтересованные заявления о том, что у нас увеличилась популяция козлов, барсов. Это надо понимать в том смысле, что они не просто так проедают каждые два года деньги с форумов.

– Но как же данные фотоловушек?

– На кадрах с фотоловушек самцы, которые ищут добычу. Там редко можно увидеть барсиху с барсятами. Но поскольку барс – территориальное животное, он может попасть в кадр несколько раз. Да, рисунок на его шкуре не повторяется, и специалист может определить, изображен на фото один и тот же барс или разные. Можно даже взять снимок барса пятилетней давности и сегодняшний и по пятнам на шкуре определить, другой это барс или тот же самый. Поэтому просто подсчитывать количество барсов с помощью фотоловушек – это как поставить камеру на перекрестке в Бишкеке и пытаться подсчитать его население.

Фото Влада Ушакова

– В чем главная трудность сохранения барса?

– Снежный барс только по названию снежный. Оттуда, где снег достигает ему брюха, он уходит. На каждой горе есть снежная шапка, каменный пояс и сазовая зона, где растет трава. Ирбис питается козерогами, архарами и баранами Марко Поло и живет в каменной зоне. Поэтому фактически барс не столько снежный, сколько каменный.

Сейчас основная проблема для барса заключается в том, что ему нечем питаться. Популяция его кормовой базы сократилась до единиц. Летом 2017 года директор ГАООСЛХ Абдыкалык Рустамов заявил, что барсу есть чем питаться, потому что снизилась квота на отстрел сурков и увеличилась их популяция. Только вот он, видимо, не знает, что барс если и ловит сурка, то крайне редко. Да и как он должен делать это зимой – выкапывать сурков из норок?

Нельзя увеличить популяцию снежного барса, не увеличив его кормовую базу. Однако сделать это невозможно, если не снизить, в свою очередь, территорию пастбищ: старые участки выпаса скота приходят в негодность, а новые расползаются все выше и выше в горы. (Еще в 2014 году «Фергана» писала о том, что из всех экосистем наиболее масштабное разрушение произошло именно с пастбищными. – Прим. «Ферганы».)

Происходящее в стране сейчас иначе как экоцидом не назовешь. Во всех заповедниках выпасают скот. Территорию вокруг озера Сон-Куль превратили в коммерческую зону. В ущелье Джеты-Огуз предприниматели делают деньги на кумысолечении. Там ставят юрты и выпасают табуны лошадей. При этом даже мусорные баки не могут установить. Дрова для хозяйственных нужд берутся из ближайшего леса, территория которого из-за этого год за годом сокращается. Все природные объекты отданы под коммерцию: это приносит миллионы долларов дохода, но куда уходят эти деньги – неизвестно.

Фото Влада Ушакова

Шкура ирбиса в Киргизии всегда считалась ценным подарком. В 1995 году, на праздновании 1000-летия эпоса «Манас» первый киргизский президент Аскар Акаев подарил шубу из барса своему казахскому коллеге Нурсултану Назарбаеву.
Штраф за браконьерский отстрел барса — 1.5 млн сомов ($21.5 тыс.).
На каждый играх кочевников можно купить шкуры барса. ГАООСЛХ не прокомментировало эту информацию в ответ на запрос «Ферганы».

Вторая причина исчезновения барса – браконьерство. В прошлом году на фестивале Всемирных игр кочевников в юртах продавались шубы из снежных барсов. Говорили, что это якобы старые шубы, мех на которые добыт еще дедушками продавцов. Однако специалисты по мездре определили, что шкуры были свежие. Что говорить, просто наберите в интернете «куплю шкуру барса» – и вы увидите десятки предложений.

Не помог в сохранении киргизского барса и немецкий Союз охраны природы и биоразнообразия (Naturschutzbund Deutschland, NABU). Семь лет назад он организовал питомник для ирбисов на северном побережье Иссык-Куля – позже его назвали рекреационным центром. Когда-то там жили шесть барсов, сейчас осталось только два.

– Каковы, по-вашему, перспективы в деле сохранения снежного барса?

– Когда-то на грани исчезновения оказались лошадь Пржевальского и зубр. Последнего зубра в дикой природе убили в 50-х годах прошлого века. Потом в Беларуси началась программа по разведению дикого зубра, а в Монголии – лошади Пржевальского. Зверей брали из зоопарков, разводили и отпускали на волю.

Однако если снежный барс сохранится, то он сохранится во всем мире, кроме Киргизии, — страны, которая образовала Секретариат Глобальной программы по сохранению снежного барса и его экосистем.

– Почему не в Киргизии?

- С каждым годом количество пищи для ирбиса уменьшается, территория популяции сокращается, и никто не думает, что надо организовывать зоны для его сохранения или перехода. Из-за того, что зоны перехода заняты людьми, барсы вынуждены оставаться на одном участке, что ограничивает возможности их питания и размножения.

Восстановление экосистемы барса – это долгий и дорогостоящий вариант. Менее затратным и более реальным для нашей страны решением может стать создание природоохранной зоны для разведения барса. Для этого надо перегородить ущелье, заезд в которое есть только с одной стороны, и сделать там питомник – развести козлов, а потом и барса.

Сейчас единственное место в Киргизии, где можно увидеть архаров и баранов Марко Поло – это Сарычат-Эрташский заповедник, который граничит с территорией «Кумтора». По всей стране козлы сразу убегают от человека: видно, что на них идет охота и людей они боятся. Но при этом на «Кумторе» работают огромные «катерпиллеры», и в 15 метрах от них пасутся козлы: они не боятся шума и взрывов, потому что их никто не убивает.

В 2026 году на «Кумторе» прекратится золотодобыча, и государство хочет, чтобы территорию месторождения присоединили к Сарычат-Эрташскому заповеднику. Я категорически против этого, потому что его изуродуют, как изуродовали уже все другие заповедники. Место с отходами от горной добычи будет засыпано землей и затем засеяно эндемиками. Через пару лет его вытопчут пасущиеся стада, а баранов Марко Поло перестреляют браконьеры. Я же предлагаю сделать зону, за которой будут наблюдать экологи и ученые, полностью изолированную территорию, где смогут жить и размножаться барсы. Карьер «Кумтора» через несколько лет превратится в самое глубоководное озеро в мире, и там можно будет сделать зону дикой природы наподобие сафари-парка, куда смогут приезжать люди и любоваться самой редкой и красивой кошкой на планете.