Собачья жизнь

Фото с сайта Pixabay.com

Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов распорядился открыть первый государственный приют для животных, соответствующий лучшим мировым стандартам. Двумя годами ранее в Туркменистане уже зарегистрировали первый частный приют. Впрочем, как утверждают зоозащитники, это не спасает бездомных собак и кошек от инквизиторских расправ. Но можно ли говорить о правах животных там, где пока не научились соблюдать даже права человека?

Хоть тушкой, хоть чучелом

Анализ туркменского законодательства — неблагодарное занятие как минимум по двум причинам. Во-первых, усердно рекламируемая властями «цифровизация» пока не привела к созданию единой регулярно обновляемой интернет-базы законодательства, снабженной хорошим поисковиком и перекрестными ссылками. Иными словами, нормативные акты трудно найти и еще труднее — проверить их актуальность на текущую дату. Во-вторых, реальная жизнь в Туркменистане крайне слабо согласуется с законами. Граждане привыкли в самых разных ситуациях слышать от чиновников короткое слово «болонок» («не положено»), а вместо документов им предъявляют разве что устную ссылку на «распоряжение сверху».

Но все же анализ законодательства позволяет определить общее направление политики туркменского государства в отношении животных. Выводы напрашиваются неутешительные. Судя по закону «О животном мире», ни малейшей сентиментальности в этой сфере власти проявлять не склонны. Животные — это организмы, «обладающие способностью двигаться, питаться готовыми органическими соединениями». Правом собственности на объекты животного мира по умолчанию обладает государство. Юридические и физические лица могут владеть этими объектами, если те «в установленном порядке изъяты из среды обитания». Причем владеть ими можно как в виде «живых коллекций зоопарков, цирков, питомников, аквариумов, террариумов», так и в виде «собрания тушек, препаратов и частей животных». Домашние питомцы, друзья человека, члены семьи, просто живые чувствующие существа? Ни о чем подобном в нормативном акте нет ни слова.

Согласно закону «О ветеринарном деле» ветеринары в Туркменистане опираются на следующие базовые принципы. Первый — борьба с болезнями животных, которые могут передаваться человеку. Второй — обеспечение безопасности продукции животноводства. Оставшиеся четыре принципа можно назвать техническими и бюрократическими (обязательность решений органов санитарного надзора, государственный контроль над соблюдением законодательства, международное сотрудничество и выполнение норм международного права). Проще говоря, про животных туркменские законодатели знают две вещи: во-первых, от них можно заразиться опасными болезнями, а во-вторых — их едят.

В Уголовном кодексе Туркменистана есть довольно много статей, где упоминается массовая гибель животных. Однако все эти статьи — «экологические». То есть преступлением считаются действия, повлекшие уменьшение поголовья диких животных, которые, как мы помним, считаются собственностью государства. Посягать на государственную собственность — нехорошо. О восприятии самых животных (или их владельцев — физических лиц) как пострадавшей стороны речь не идет.

Отравленная собака на улице в Ашхабаде. Фото с сайта Azathabar.com

Статья о жестоком обращении с животными есть в Административном кодексе. Однако она предусматривает смехотворное наказание: предупреждение либо штраф в размере до половины базовой величины. Для сравнения, в том же кодексе есть статья о нарушении правил разведения собак породы алабай и лошадей ахалтекинской породы. Человек, посмевший посягнуть на престиж государства и испортить гены местной четвероногой элиты, может быть оштрафован на сумму до восьми базовых размеров. Для должностных лиц сумма штрафа увеличивается до двадцати базовых размеров. То есть породить несовершенного алабая «стоит» в 16-40 раз дороже, чем убить уличную дворняжку.

Заветы Туркменбаши

Зоозащитники вспоминают, что при первом президенте Сапармурате Ниязове (Туркменбаши) бездомные собаки воспринимались чиновниками примерно так же, как клопы или тараканы. Их надлежало давить, давить и еще раз давить — по некоторым данным, даже в прямом смысле, в яме под прессом. Практика содержания собак в качестве домашних любимцев также не встречала понимания — по дворам разбрасывали отравленную приманку, которую поднимали и бездомные, и домашние животные. Граждане сделали вывод, что Ниязов патологически ненавидел собак. Распространялись даже городские легенды о причинах этой ненависти. Так или иначе, но факт остается фактом: к концу эпохи Туркменбаши увидеть в Ашхабаде собаку даже на поводке стало почти невозможно.

В первые годы правления Бердымухамедова, занявшего президентский пост в 2007 году, ситуация несколько смягчилась. Но вскоре практика «зачисток» городов от бродячих собак и кошек возобновилась. Похоже на то, что чиновники просто на время притихли, пытаясь понять, как относится к животным новый глава государства. И, наконец, пришли к выводу, что какие-то чувства у него вызывают лишь пресловутые алабаи и ахалтекинцы. А значит — можно продолжать решать проблему безнадзорных животных самыми простыми, дешевыми и привычными методами.

Дурной славой в среде зоозащитников пользуется хяким (мэр) Ашхабада Шамухаммет Дурдылыев. Источники в окружении чиновника утверждают, что он ненавидит животных не меньше, чем покойный Туркменбаши. В первый раз Дурдылыев занимал пост мэра в 2010-2013 годах — и как раз тогда стало окончательно ясно, что краткая эпоха «собачьей оттепели» подошла к финалу. Затем Дурдылыев был назначен вице-премьером, но в 2017 году вновь возглавил столичную администрацию — после чего борьба с бездомными животными активизировалась.

Но и в период вице-премьерства Дурдылыев, похоже, не терял времени зря. Недавно в распоряжение независимых журналистов попал документ, подписанный руководителем управления коммунального хозяйства администрации Ашхабада Д. Язлыевым. В нем говорится, что отлов безнадзорных животных осуществляется на основании распоряжения заместителя председателя Кабинета министров от 26 декабря 2013 года «О содержании собак и кошек в Туркменистане». Имя зампреда не уточняется, но Дурдылыев занял эту должность в январе 2013 года. Иными словами, похоже на то, что содержание домашних питомцев в Туркменистане ныне регулируется документом, не опубликованном в открытом доступе и подписанным человеком с репутацией живодера.

Друзья или мусор?

Защищать бездомных животных в Туркменистане, где и права человека соблюдаются крайне неудовлетворительно, решаются лишь немногочисленные активисты. Власти относятся к ним по-разному. Складывается впечатление, что идеологи не считают нужным вырабатывать единую позицию по столь незначительной теме, поэтому судьба каждого конкретного благотворительного проекта зависит от самых разных обстоятельств и личных отношений с чиновниками. Для активистки Галины Кучеренко борьба за права животных в 2018 году завершилась пятнадцатью сутками ареста и лишением почти всех питомцев. С другой стороны, зоозащитница Татьяна Гальберг (или Тальберг) в 2017 году удостоилась официального признания своего приюта «Остров надежды» и хвалебных заметок в провластных СМИ.

Но в любом случае чиновники крайне далеки от того, чтобы смешивать мух и котлеты, то есть редкие сентиментальные рассуждения о «друзьях человека» и серьезную повседневную работу по очистке городских улиц от «живого мусора». Судьба приюта «Остров надежды», которому власти выделили участок близ станции Гяверс, оказалась сомнительной. Провластные СМИ публиковали фотографии Татьяны Гальберг (Тальберг) и ее помощников в окружении белоснежных алабаев на фоне ослепительно зеленой травы. Тем временем в распоряжение независимых изданий попадали совсем другие фотографии из Гяверса: многочисленные истощенные псы, лежащие в грязи за решеткой под открытым небом.

Бездомный пес в Ашхабаде. Фото с сайта Hronikatm.org

А нередко отловленных животных доставляют даже не в «Остров надежды», а в успевший обрести дурную славу накопитель на территории мусороперерабатывающего завода в Чоганлы. В первые месяцы волонтерам разрешали посещать накопитель и хотя бы как-то обустраивать жизнь животных. Но с июля 2018 года им не дают проходить в ангар. Вместо этого активистам разрешили передавать сотрудникам мусороперерабатывающего завода продукты для животных — однако сами зоозащитники полагают, что до собак продукты не доходят. Недавно вообще начали ходить слухи о скором массовом уничтожении обитателей ангара.

Комфорт мирового уровня

15 февраля 2019 года о бездомных собаках неожиданно вспомнил лично Бердымухамедов. В ходе заседания правительства он распорядился создать в стране ветеринарную клинику с приютом, обустроенным «по самым современным стандартам, которые есть на сегодняшний день в мире в этой области». Президент отметил даже, что животным должно быть комфортно в приюте, а персонал должен относиться к ним хорошо. На следующий день Госинформагентство Туркменистана опубликовало трогательную заметку о собаке-инвалиде, которую взяли из приюта и выходили добрые люди (в каком городе все это происходило, не уточняется).

А еще через несколько дней сразу несколько государственных СМИ сообщили, что банк «Рысгал» открывает специальный счет для помощи новому приюту. Подчеркивается, что речь идет именно о помощи, а в целом содержать учреждение будет государство. Тем не менее нельзя не вспомнить о том, что с начала 2019 года власти Туркменистана начали поспешно изыскивать способы сократить бюджетные расходы. По всей видимости, новая инициатива президента не очень вписалась в эту политику.

Возникает вопрос — многие ли граждане Туркменистана на фоне экономического кризиса найдут в семейном бюджете средства на пожертвования в пользу приюта? Особенно если учесть, что сотрудникам различных учреждений и так приходится то и дело в добровольно-принудительном порядке скидываться на самые разные нужды, от досуга школьников до закупки саженцев. И второй вопрос: даже если деньги у гражданина найдутся, поверит ли он, что «Рысгал» и чиновники потратят их именно на помощь животным?

Любопытен и тот факт, что Бердымухамедов в своей речи на заседании правительства не упоминал отлов бездомных животных. В основном он рассуждал о том, что некоторым людям приходится менять место жительства, а другие не могут ухаживать за своими кошками и собаками из-за болезни или старости. То есть, по замыслу главы государства, в большинстве случаев хозяева должны будут сами сдавать животных в новый прекрасный приют. Не случится ли так, что в итоге отказ от «мешающих» питомцев, как и сбор средств на содержание «второго Гяверса», окажется добровольно-принудительным? И кстати — «смена места жительства», по данным независимых СМИ, и правда играет важную роль в увеличении поголовья бездомных животных в Туркменистане. Бердымухамедов забыл уточнить лишь, что эта «смена» часто происходит при принудительном сносе домов, когда люди сами вынуждены искать приют у родственников или на съемных квартирах.

Банальная истина: отношение к животным лишь зеркало отношения к людям. Там, где права человека давно стали незыблемой ценностью, и о животных постепенно начинают судить как о чувствующих созданиях, а не как об абстрактном природном ресурсе или бедствии. Ну а у туркменского чиновника, который привык с легкостью запрещать различные денежные операции, отнимать у женщин водительские права и заставлять мужчин сбривать бороды, рассуждения о страданиях бездомных собак и кошек могут вызвать лишь усмешку. Таким образом, в сфере обращения с животными что-то может измениться лишь в том случае, если в стране произойдут гораздо более глобальные перемены. В противном случае все по-прежнему будет ограничиваться красивыми словами и некрасивой реальностью.