Вирус есть? А если найду?

Фото с сайта Europa.eu

Шел 2019 год. В закрытой от внешнего мира стране героически боролись с загадочным «вирусом», название которого большинство граждан боялось произнести. Тем временем в том самом внешнем мире с «вирусом» давным-давно разобрались, увеличив срок жизни его носителей до вполне приемлемых нескольких десятилетий. История борьбы с ВИЧ в Туркменистане — впечатляющий пример того, как изоляция искажает сознание граждан и мешает развитию государства.

В течение мая туркменская служба «Радио Свобода» – радио «Азатлык» — одно из немногочисленных независимых СМИ Туркменистана — опубликовало сразу два материала, в которых упоминался некий «вирус». В первом случае жительница Ашхабада жаловалась, что сотрудники клиники инфекционных заболеваний в пригороде Чоганлы вымогают деньги за выдачу справок об отсутствии «вируса». Причем вымогательству, по словам собеседницы издания, подвергаются здоровые люди. Если они откажутся заплатить, им угрожают поставить ложный диагноз, который сильно помешает в жизни. Во второй заметке речь шла о судьбе мигрантов из регионов, которых начали массово выгонять из Ашхабада. Их, по словам источников, после задержания также проверяют на «вирус». Тех, кто оказался здоров, просто высылают домой. Тех же, в чьей крови обнаружена эта неназванная инфекция, направляют в некие специализированные центры: женщин — в жилмассив Бедев, мужчин — в город Теджен.

Из материалов следует, что граждан, пораженных «вирусом», ставят на учет в полиции. Та же судьба ожидает членов их семей. В Бедеве и Теджене пациентам приходится нелегко. «В этих центрах содержатся по меньшей мере 70 человек. Условия там нечеловеческие, пациентов плохо кормят», — заявил один из источников «Азатлыка». По его словам, эти учреждения существуют уже несколько месяцев. В то же время другой источник сообщил «Фергане», что о центре в Бедеве он не слышал. Он знает лишь о СПИД-центре в Чоганлы.

Таким образом, ситуация оказывается максимально запутанной. «Вирус», который даже независимые СМИ не называют напрямую; справки об отсутствии инфекции настолько важные, что за них приходится платить взятки; полицейский учет самих больных и их родственников; некие закрытые медучреждения, которые то ли существуют, то ли нет… Впору предположить, что Туркменистан столкнулся с какой-то новой особо опасной инфекцией. Однако по многим признакам (и из пояснений наших источников) можно сделать вывод, что дело обстоит гораздо проще. Речь идет о ВИЧ.

Если верить официальной пропаганде, то дело с противостоянием ВИЧ в Туркменистане обстоит лучше, чем в какой-либо из стран мира. В последние 20 лет власти упорно держатся версии, что в стране «практически отсутствуют ВИЧ-инфицированные и риск распространения СПИДа фактически сведен к нулю». Лишь изредка они признают, что инфекция в стране все-таки была выявлена. Целых два случая! Статистика ООН по распространению ВИЧ в Туркменистане также блистает девственной чистотой. И это неудивительно: международные организации при сборе статистики чаще всего вынуждены опираться на те данные, которые предоставляют национальные правительства.

Клиника в Ашхабаде. Фото с сайта Azathabar.com

Власти подчеркивают, что, несмотря на столь выгодное положение, они регулярно информируют население об опасности ВИЧ и предпринимают меры для предотвращения распространения болезни. В 1999 году была принята программа противодействия распространению СПИДа. В 2001 году в Туркменистане появился специальный закон о борьбе с ВИЧ, а в 2016-м ему на смену приняли обновленный нормативный акт. Увы, но законодательство в Туркменистане существует в таком отрыве от реальной повседневной жизни, что нет смысла всерьез анализировать эти документы. Все равно все требования к гражданам излагаются чиновниками устно, обосновываясь не формальным законодательством, а «распоряжениями сверху». И еще ни разу не было слышно, чтобы кто-то попытался оспорить эти «распоряжения» в суде.

Неофициальные данные по распространению ВИЧ в Туркменистане также крайне скудны. В 2005 году Институт по освещению войны и мира (IWPR) опубликовал небольшое расследование и установил, что в стране существует неофициальный запрет на постановку диагноза ВИЧ/СПИД. Источники IWPR рассказали о двух известных им случаях госпитализации таких пациентов под ложными диагнозами («пищевое отравление» и «неизвестная опасная инфекция»).

Исследователям удалось раздобыть закрытую информацию о реальной статистике по заболеваемости ВИЧ в Ашхабаде. Согласно этим данным, на тот момент ВИЧ был диагностирован у 300 жителей столицы. 58% заболевших являлись женщинами, их средний возраст — 23 года. Число горожан, умерших от СПИДа за 2003-2004 годы, составило примерно 10 человек.

Журналисты IWPR поговорили с врачом, который в прошлом работал в программе по предотвращению СПИДа. Он посетовал, что участники программы вынуждены на всех мероприятиях подчеркивать, что в Туркменистане этой инфекции нет. В результате пропаганда имеет противоположный эффект — молодежь расслабляется и не видит ничего дурного ни в незащищенном сексе, ни в коллективном использовании шприцев для инъекций наркотиков. А наркомания в Туркменистане в 1990-е годы достигла огромных масштабов — однажды даже первый президент Сапармурат Ниязов признал этот факт. Правда, он заявил, что все наркоманы моментально излечились, прочитав его идеологический труд «Рухнама».

Еще один врач, с которым побеседовал IWPR, — венеролог. Он заявил, что тогда, в 2005 году, число его пациентов резко увеличилось. «Все это связано с разгулом дешевой проституции, порой это занятие является единственным средством заработка для молодых женщин. Пугает также и то, что больше половины проституток работают за дозу и не брезгуют даже использованными шприцами», — посетовал он.

Наконец, в тексте было указано на высокую опасность распространения ВИЧ в местах лишения свободы. Некий бывший заключенный сообщил журналистам, что половина обитателей колоний являются наркоманами, и шприцами они привыкли пользоваться совместно.

Позднее, в 2008 году, материал о ВИЧ в Туркменистане выпустило издание DW. Однако если присмотреться, то можно заметить, что во многом это повторение материала IWPR. Та же история о госпитализации ВИЧ-положительных пациентов под ложными диагнозами, та же закрытая статистика с 300 больными ашхабадцами. Фактически главной темой материала оказался тот факт, что смерть Ниязова в 2006 году и избрание нового президента Гурбангулы Бердымухамедова в 2007-м никак не изменили ситуацию с ВИЧ.

В январе 2015 года издание «Альтернативные новости Туркменистана» опубликовало колонку французского врача Мишеля Казачкина, который посетил Туркменистан в декабре 2014-го. Медик, побывавший на научном конгрессе, поведал миру хотя бы что-то новое о ситуации с ВИЧ в этом государстве. По словам Казачкина, в Ашхабаде рядом с противотуберкулезным центром работает центр по профилактике ВИЧ/СПИДа. Он занимается выпуском брошюр, организацией различных дежурных мероприятий (например, в честь Всемирного дня борьбы со СПИДом), а также проводит анализы на наличие инфекции.

Казачкин свидетельствовал, что на тот момент центр ежедневно посещали около 100 граждан, которым надо было провериться на ВИЧ, — и подавляющее большинство делало это не по своей воле. Проверку по состоянию на 2014 год были обязаны пройти люди, которым предстояли плановые операции, беременные женщины, покидающие страну граждане и прибывающие иностранцы. Также справка требовалась тем, кто претендовал на работу в некоторых сферах. Вероятно, после принятия нового закона в 2016 году работы у врачей центра стало еще больше. Этот документ предусматривает обязательную проверку на ВИЧ лиц, вступающих в брак.

Тестирование на ВИЧ. Фото с сайта Rferl.org

Французский врач констатировал, что технически Туркменистан подготовлен к борьбе с ВИЧ. А вот организационная сторона вопроса оценивалась им крайне низко. Казачкин отметил, что ВИЧ в Туркменистане стигматизируется, о нем боятся даже говорить — не то что всерьез сосредотачиваться на решении организационных вопросов. Даже медики и руководители сферы здравоохранения испытывали неловкость, беседуя с иностранным гостем о том, что они называли «этой проблемой». Что же касается гражданского общества, то Казачкин разыскал лишь одну организацию, готовую без экивоков обсуждать подобные вещи, — местное отделение Красного Полумесяца. «Во встречах с руководством и сотрудниками этой организации я узнал больше о вполне ожидаемых мной реалиях секс-бизнеса и наркопотребления, чем из разговоров со специалистами здравоохранения», — признался автор колонки.

Впрочем, на тот момент независимая деятельность Красного Полумесяца уже подошла к концу. В 2013 году организацию возглавила Гульбанат Довлетова — сестра президента Гурбангулы Бердымухаммедова. В 2017 году группа бывших сотрудников Красного Полумесяца сообщила журналистам, что за последующие четыре года их работа постепенно потеряла смысл. Довлетова начала злоупотреблять правом открывать хозрасчетные предприятия, расширила свой кабинет, переселила сотрудников в подвал. Но главное — новый руководитель стала применять в работе весьма специфическую идеологию. Например, она запретила делать подарки жителям домов престарелых, пояснив, что в таких учреждениях якобы доживают свой век бывшие проститутки. Нетрудно догадаться, как Красный Полумесяц под ее руководством стал относиться к ВИЧ.

Наконец, последнее на текущий момент свидетельство о ситуации с ВИЧ было опубликовано теми же «Альтернативными новостями Туркменистана» летом 2018 года. Собирая материал об общем состоянии здравоохранения, журналисты спросили врача-инфекциониста, есть ли в стране ВИЧ. Тот ответил жестом, показав, что этой инфекции в Туркменистане «по горло». И добавил, что хуже всего дело обстоит в Туркменабаде, где высок уровень миграции за рубеж.

Главный редактор портала TurkmenNews (бывш. «Альтернативные новости Туркменистана») Руслан Мятиев в беседе с «Ферганой» добавил, что ВИЧ-положительные жители Туркменабада содержатся в изоляции и без элементарных бытовых удобств в особом корпусе — старом здании во дворе новой инфекционной больницы. По словам Мятиева, запрет на постановку диагноза ВИЧ при этом сохраняется. Врачи вынуждены писать в документах «форма 50». Лечение больных сводится к борьбе с сопутствующими инфекциями, такими как туберкулез и пневмония. Денег на собственно антиретровирусную терапию у государства нет.

Таким образом, за 2005-2018 годы Туркменистан прошел путь от «300 ВИЧ-положительных в Ашхабаде» до «по горло, особенно в Туркменабаде». Более чем скромная фактура, из которой невозможно вычленить ни динамику распространения инфекции, ни группы риска, ни какие-либо иные базовые сведения. А граждане тем временем усваивают из пропаганды, что загадочным «вирусом» караются наркоманы и проститутки, которых надлежит ставить на учет либо вообще принудительно изолировать.

В других странах тем временем разобрались, что ВИЧ обязан своей дурной репутацией стечению случайностей. Так получилось, что первыми гражданами США, у которых в начале 1980-х годов диагностировали СПИД, оказались гомосексуальные мужчины. Именно они в 1970-е завезли из Карибского бассейна SIV (вирус иммунодефицита обезьян), мутировавший в ВИЧ (вирус иммунодефицита человека). Вполне могло получиться, что ВИЧ первыми заразились бы ученые в ходе экспериментов с приматами, а распространению болезни помогла бы их приверженность к донорству крови… И тогда эта инфекция обрела бы, наоборот, героический оттенок.

Однако получилось так, как получилось, и неэтичная идея о «поразившей американцев болезни геев, проституток и наркоманов» была в полной мере использована советской пропагандой в годы холодной войны. Лишь в последующие годы выяснилось, что ВИЧ заражаются и добродетельные супруги, и жертвы нестерильных медицинских вмешательств, и дети ВИЧ-положительных матерей. Вирус не пытается выбрать именно тех носителей, которые кажутся кому-то «неправильными».

Но все это даже уже неважно, потому что наука не стоит на месте. Современная антиретровирусная терапия достигла уровня, позволяющего увеличить срок жизни носителей ВИЧ до 20-50 лет с момента инфицирования. Препараты позволяют носителям ВИЧ даже зачинать и рожать здоровых детей. Иными словами, ВИЧ превратился из «чумы XXI века», грозящей человечеству «вымиранием за грехи», в нечто скучное и рутинное вроде диабета. Да, этим людям приходится пожизненно принимать определенные лекарства. Но они вполне могут дожить до 70-80 лет и подержать на коленях внуков.

Другой вопрос, что антиретровирусные препараты стоят дорого. Тем странам, чей бюджет не в состоянии обеспечить ВИЧ-положительных граждан бесплатным лечением, оказывают помощь международные организации. Но, конечно, не в том случае, если в стране за последние десятилетия зарегистрированы лишь два факта заражения ВИЧ. Такому государству помогать никто не будет, потому что у него и так все хорошо. А хорошо ли живется гражданам, поставленным на учет вместе с семьями из-за какого-то «вируса», непонятной «этой проблемы» и секретной «формы 50»? Какая разница. Их же не существует.