Узбекистан задумался о евразийском пути

2 октября спикер российского сената Валентина Матвиенко, находясь с визитом в Ташкенте, заявила, что Узбекистан станет членом Евразийского экономического союза (ЕАЭС). По ее словам, президент страны Шавкат Мирзиёев «принял решение», и руководство страны сейчас «прорабатывает вопрос». Матвиенко также сообщила, что Ташкент и Москва создали рабочую группу по изучению условий и рисков вхождения в союз, которая должна представить результаты аналитической работы до конца года.

Новость вызвала в Узбекистане большой резонанс. Многим показалось, что решение было принято поспешно и без должного публичного обсуждения. Узбекские власти традиционно ведут себя очень осторожно по отношению к различным международным блокам и коалициям, и тем неожиданнее выглядит намерение изменить этому обычаю. Особенно когда речь идет о Евразийском экономическом союзе, организации, у которой есть много критиков и чьи достижения совсем не выглядят очевидными.

ЕАЭС был образован в 2014 году, когда договор о создании союза подписали президенты России, Белоруссии и Казахстана. Через несколько месяцев в организацию вступили Армения и Кыргызстан. С тех пор никто к союзу не присоединился. В 2014 году внешний торговый оборот стран — членов ЕАЭС составлял $868,5 млрд. В 2015 году, после создания союза, он рухнул до $579,5 млрд. По итогам 2018 года этот показатель был все еще ниже досоюзного уровня — $753 млрд. Похожая ситуация с внутренним оборотом: в 2014 году — $61,2 млрд, в 2018 году — $59,7 млрд. В 2015-м внешние прямые инвестиции в ЕАЭС составляли $14 млрд, в 2018-м — $9,2 млрд.

У ЕАЭС есть и очевидные положительные результаты. Был создан общий рынок труда, благодаря чему, например, мигранты из Кыргызстана были освобождены от необходимости покупать в России патент на работу. В 2018 году вступил в действие новый Таможенный кодекс, который ускорил процесс таможенного декларирования. Тем не менее, по данным экспертов, на внутреннем рынке ЕАЭС насчитывается около 70 нетарифных препятствий, из-за которых компании из одних стран не могут войти на рынок стран партнеров по союзу.

Большим риском для участников союза остаются санкционные войны, которые ведет Россия (87% от совокупного ВВП ЕАЭС). Например, вводя продуктовое эмбарго против ЕС, Россия не советовалась с участниками союза, а после его введения вступала в конфликты внутри объединения, в особенности с Белоруссией. О нарушении Россией договора о ЕАЭС недавно заявил Кыргызстан, указав на лимит по денежным переводам, который Москва ввела для кыргызстанцев.

«Фергана» спросила у экспертов, к чему приведет вступление Узбекистана в Евразийский союз и насколько значима эта организация для региона.

Алишер Ильхамов, независимый политолог, Узбекистан

Алишер Ильхамов. Фото с сайта Academia.edu

Главные плюсы от вступления Узбекистана в ЕАЭС — в облегчении положения узбекских трудовых мигрантов в России и в беспошлинной торговле между странами — членами союза. Но сторонники вступления замалчивают или недооценивают минусы, которые связаны как с самим фактом вступления в ЕАЭС, так и в том, как мы все узнали о таком готовящемся решении.

Во-первых, есть ясное понимание того, что хотя с формальной точки зрения ЕАЭС – экономическая организация, мотивация со стороны Кремля по втягиванию Узбекистана в эту структуру носит явно политический характер. В интересах Москвы — распространить свое геополитическое влияние на Узбекистан и в дальнейшем попытаться вовлечь его и в военно-политические структуры, например в ОДКБ. Этого шага Ташкенту будет гораздо труднее избежать.

Спрашивается, а зачем Кремлю так важно иметь Узбекистан в орбите своего геополитического влияния? Чем больше число государств, на которые Кремль может опереться в своей внешней политике, тем крепче его позиции на мировой арене, особенно в противостоянии Западу. С экономической же точки зрения Узбекистан для России не очень важен.

Если говорить об экономических льготах для Узбекистана, то здесь ожидания в достаточной мере иллюзорны. Да, члены ЕАЭС торгуют друг с другом без тарифов, но с таким же успехом Узбекистан мог бы торговать с большинством членов ЕАЭС на условиях ВТО, если бы вступил туда (Узбекистан не член ВТО. — Прим. «Ферганы»). Так, тарифы по несельскохозяйственным товарам, которые члены ЕАЭС, вступившие в ВТО (Белоруссия не член ВТО, но член ЕАЭС. — Прим. «Ферганы»), обязаны соблюдать, составляют для России 6,7%, для Казахстана – 6%, для Кыргызстана – 6,7%. По сельскохозяйственной продукции тоже не очень высокие тарифы: Россия – 11,2%, Казахстан – 10%, Кыргызстан – 12,8%. Это вполне должно устроить Узбекистан. Разница небольшая по сравнению с возможным отсутствием тарифов внутри ЕАЭС, и всегда можно добиться дальнейшего снижения тарифов путем переговоров.

Другой пример. Благодаря отмене или снижению оплаты за трудовой патент совокупный выигрыш для мигрантов будет в пределах $200 млн в год. Это, безусловно, важно для самих мигрантов, но в целом для экономики Узбекистана не очень большая прибавка. Самое главное, если Узбекистан и дальше будет мириться с такими масштабами миграции, то вступление в ЕАЭС будет для него как мертвому припарка. Магистральным путем улучшения экономики страны было бы создание благоприятных условий для развития бизнеса и иностранных инвестиций, как этого добилась, к примеру, Грузия, а не поиск льготных условий для торговли с другими странами.

Как повлияет решение Узбекистана вступить в ЕАЭС на привлечение иностранных инвестиций? Я думаю, в целом негативно. Во-первых, сам способ принятия такого решения в атмосфере закрытости и без предварительного обсуждения уже вызовет настороженность среди инвесторов. Вряд ли иностранные инвестиции потекут в страну, чей лидер отличается непредсказуемостью в своих решениях. Инвесторы очень не любят непредсказуемость и будут относиться с недоверием к заверениям правительства. «Вы говорите одно, а по истечении времени изменяете своему слову. Как мы после этого можем доверять вам?» — примерно так будут рассуждать многие из них.

Кроме того, у инвесторов ослабнет уверенность в том, а контролирует ли президент и правительство ситуацию в стране, не принимают ли решения за Узбекистан где-то там, в столицах других государств? К отсутствию верховенства закона добавится ощущение, что президент по звонку из Москвы может кардинально изменить свою позицию. Сам факт того, что новость о том, что Узбекистан уже рассматривает вопрос о вступлении в ЕАЭС, прозвучала из уст иностранного официального лица, а не от самого правительства страны, только усиливают эти ощущения.

Азамат Акенеев, эксперт по экономике Совета по развитию бизнеса и инвестициям при правительстве Кыргызстана

Азамат Акенеев. Фото с сайта Kaktus.media

До 2020 года у нас переходный период, а потом начнут полностью действовать ставки ЕАЭС, и не для всех товаров это обернется снижением цен. Сейчас мы лишились права самим определять, на какие товары увеличивать ставки, а на какие — снижать, поэтому на ряд товаров, например автомобили, ставки выросли, и они подорожали.

Доминирующая роль в ЕАЭС в любом случае отводится России. Таможенные ставки призваны защищать национальные отрасли промышленности. Так, в интересах России — защищать интересы машиностроения. У нас же производства автомобилей нет, и защищать нам нечего, но условия для нас будут такие же, как и для других стран. Поэтому стоит вопрос, насколько политика таможенного регулирования внутри ЕАЭС отвечает национальным интересам каждой страны. Конечно, вряд ли такая же ситуация сложится в Узбекистане, где таможенные ставки выше, чем в ЕАЭС. Узбекистан хорошо защищает свой рынок и не переживет такой же шок, какой был у нас после вступления.

Другой минус связан с тем, что, открывая границы, Кыргызстан не оценил, что не только он сможет экспортировать свои товары, но и в страну будут свободно поступать товары из других стран ЕАЭС. Это привело к тому, что некоторые отрасли экономики не выдержали конкуренции с более крупными компаниями России, Белоруссии и Казахстана. Например, цементная отрасль и птицеводческая.

Когда проводилась информационная кампания о вступлении в ЕАЭС, людям объясняли, что все будет как в СССР, границ не будет. Однако реальность оказалась иной. Ушел таможенный контроль, но осталась область техрегулирования. Теперь товары должны иметь необходимые сертификаты качества, а в Кыргызстане это не было развито, так как не было лабораторий и аккредитованных центров. По этой причине завышенные ожидания фермеров и бизнесменов не оправдались. Поэтому в ЕАЭС выгоднее вступать странам с развитой промышленностью.

Так же сильно пострадал реэкспорт. До вступления в ЕАЭС, начиная с 2000-х годов, у нас была низкая стоимость растаможивания товаров, которые мы затем поставляли на рынки России и Казахстана, на этом держался огромный сектор экономики, который сильно пострадал. В частности, это сказалось на работе рынка Дордой.

Явные улучшения от вхождения в ЕАЭС почувствовали мигранты и члены их семей, которые только на оплате патента экономят более 60 тысяч рублей. В целом в ЕАЭС заложено много механизмов по дальнейшему развитию интеграции. Постепенно будет гармонизироваться налоговое законодательство в странах и макроэкономическая политика. Мы будем подгонять наше законодательство под законодательно более крупных участников союза. Есть и другие плюсы от вступления, но они пока не проявились, так как наша экономика довольно специфическая, ориентированная на реэкспорт, малый бизнес и сферу услуг. В целом у Узбекистана более выгодное положение, потому что у них есть какая-то промышленность, они смогут предложить больше товаров рынку и получат больше преимуществ, чем Кыргызстан. Им не надо будет перестраивать свою экономику так, как это пришлось делать нам.

Бахром Исмаилов, юрист, член экспертного совета «Буюк келажак» («Великое будущее»), Узбекистан

Бахром Исмаилов. Фото Международного пресс-клуба Узбекистана

В первую очередь ЕАЭС — это экономический союз, созданный для свободного перемещения товаров, услуг, капитала и трудовых ресурсов. Если Узбекистан вступит в ЕАЭС, его гражданам не придется оформлять разрешения на работу в других странах союза. Только в России трудовые мигранты тратят до $2 млрд ежегодно на оформление и продление патентов.

Кроме финансовых выгод, граждане Узбекистана смогут повысить свою конкурентоспособность на рынке труда ЕАЭС за счет снятия ограничений и упрощения процедур для работодателей. Почти все дипломы, полученные в Узбекистане, будут признаваться на территории всего ЕАЭС, а граждане Узбекистана получат доступ к финансовым услугам банковской системы ЕАЭС, в том числе к займам, кредитам и пенсионным накоплениям.

Кроме этого, Евразийская экономическая комиссия планирует принять положение о предоставлении трудящимся по долгосрочным трудовым договорам и членам их семей права на временное или постоянное проживание в стране трудоустройства, что несомненно улучшит положение более трех миллионов граждан Узбекистана, которые работают в странах ЕАЭС. Для мигрантов и членов их семей ЕАЭС предусматривает обязательное медицинское страхование. Их детям гарантировано право на образование и посещение дошкольных учреждений стран ЕАЭС.

Елена Кузьмина, заведующая сектором Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН, кандидат политических наук, Россия

Елена Кузьмина. Фото с сайта Knews.kg

Во вступлении Узбекистана в ЕАЭС плюсов больше, чем минусов. Из пяти стран ЕАЭС две — Россия и Казахстан — крупнейшие торговые партнеры Узбекистана. Естественно, вхождение улучшит торговые возможности для Узбекистана за счет снятия торговых пошлин.

Во-вторых, в 2018 году было подписано соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР, что дает Узбекистану возможность играть на общих правилах ЕАЭС с Китаем. У ЕАЭС также есть соглашение об ограниченной зоне свободной торговли с Ираном, что тоже полезно для Узбекистана, для которого Иран — серьезный торговый партнер.

В рамках ЕАЭС речь идет о построении общих рынков электроэнергии и в целом энергии (нефти и газа), единых транспортных и транзитных тарифах, а это важно для Узбекистана как дважды замкнутой страны, учитывая, что большинство товаров, которые уходят дальше, Узбекистан продает через российские порты. А для мигрантов вступление в ЕАЭС означает, что через полгода после приезда в Россию они перейдут в разряд налогоплательщиков, идентичных национальным, и после 30% начнут платить 13% НДФЛ.

Если говорить о минусах, то здесь есть вероятность торговать такими же товарами, что и страны-участницы. Например, что-то из сельхозпродукции будет пересекаться с киргизскими товарами. Хотя в одной из основных отраслей, машиностроительной, скорее, будет больше положительного, потому что будет проще торговать автомобилями на казахском и российском рынках, так как основные крупные поставки идут в эти две страны.

В отличие, например, от Таджикистана, Узбекистану есть что предложить ЕАЭС, экономика страны более стабильна, и с экономической точки зрения войти им будет проще. Вопрос только в том, насколько сам Узбекистан нацелен на расширение своих интеграционных векторов. Ведь долгое время страна проводила политику неприсоединения к крупным организациям, чаще всего связанным с безопасностью.

Что касается Киргизии, на ней вступление в ЕАЭС сказалось положительно. Так, согласно статистике ВТО, китайские данные о торговле с Киргизией в несколько раз выше, чем данные Киргизии о торговле с Китаем, что свидетельствует о значительно выросшем реэкспорте, в первую очередь сером, китайских товаров. Кроме того, в Киргизии создан Российско-Кыргызский фонд развития, который дает возможность развиваться среднему и малому бизнесу. Другое дело, что ко всему этому надо развивать свою промышленность и производить собственные товары.

Рафаэль Саттаров, политолог-международник, Узбекистан

Рафаэль Саттаров. Фото с личной страницы в Facebook

У вступления Узбекистана в ЕАЭС безусловно есть выгоды, и прежде всего это связано с судьбами трудовых мигрантов в России. Для них будут послабления. Но, на мой взгляд, они стали заложниками игры России в Узбекистане и инструментом ее влияния. К сожалению, экономическая модель Ислама Каримова привела к такой ситуации, когда стабильность в России влияет на социоэкономическую стабильность в Узбекистане.

Минус же в том, что ЕАЭС не экономический союз. Даже надежды стран-основателей на него не оправдались. Беларусь хотела получить доступ к дешевому энергоресурсу, но, судя по тому, что страна ищет новых поставщиков нефти, они не очень рады интеграции. Казахстан хотел выйти на большой рынок, но этот рынок сузился. И только Россия в выигрыше, которая изначально ставила на геополитику.

Я прекрасно знаком с позицией в экономическом блоке России, прекрасно знаю, как относятся к жителям и странам региона представители российской интеллигенции. А они, как правило, очень высокомерные и недоброжелательные. Даже при распаде СССР в Москве главным образом мечтали скорее избавиться от региона. Поэтому не питаю особых надежд на то, что нас кто-то радостно ждет в данном союзе, и не исключаю, что это скорее усилит позиции условной «русской партии» в Кремле и повысит шовинизм по отношению к моим согражданам. Более того, я уверен, что по отношению к моей стране усилится менторский тон, на который уже начинают жаловаться приватно силовики и дипломаты Узбекистана.

Дополнительный вопрос возникает по поводу того, что мы узнали о вступлении в ЕАЭС из уст иностранного чиновника. Но странно даже не это. Вот в стране есть Концепция внешней политики. Там открыто говорится, что действующие интеграционные проекты на постсоветском пространстве мешают свободе маневра. И, зная это, элита, по словам Матвиенко, начала вести переговоры. То есть наша элита пошла против своей же концепции, хотя на каждом шагу уверяла о некоей равноудаленной внешней политике.

В России, как правило, изображают противников вступления в ЕАЭС как русофобов. Но никто не ставит под сомнение важность сотрудничества с Россией. Просто это сотрудничество должно быть без менторского тона российских политиков, которые никогда не воспринимали региональные страны в качестве равных партнеров.