Сатана там правил бал

Постановка оперы "Паяцы" в Ашхабаде. Фото "Азатлык"

23 октября в Ашхабаде завершился III международный фестиваль «Театральное искусство эпохи счастья». Главным событием критики сочли демонстрацию оперы «Паяцы», которая стала первой иностранной оперой, представленной в Туркменистане как минимум за последние 18 лет. В целом же фестиваль можно считать успешным — как сообщают независимые СМИ, зрители рвались на выступления добровольно, хотя обычно культурные мероприятия в Туркменистане проводятся перед искусственно собранной массовкой.

Одно сплошное счастье

Артисты ездят на международные фестивали с разными целями. Участие в крупном и престижном культурном событии — это способ показать себя, даже своего рода мерило профессионального успеха. Также бывают фестивали камерные, малоизвестные, на которых артисты того или иного жанра могут пообщаться в узком кругу и выступить перед самыми искушенными зрителями. Но туркменский фестиваль «Театральное искусство эпохи счастья» не похож ни на то, ни на другое. Скорее его можно сравнить с визитом артистов в больницу или исправительную колонию. Для всего мира такая благотворительная акция проходит незамеченной, зато для обитателей закрытого учреждения ее значение трудно переоценить. Не остается внакладе и администрация учреждения — можно поставить в ведомость галочку о «культурно-массовой работе».

Впервые фестиваль «Театральное искусство эпохи счастья» был проведен в апреле 2012 года — через два месяца после того, как президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов официально объявил о начале в стране «эпохи могущества и счастья». В мероприятии участвовали театральные труппы из восьми стран, в основном соседей по постсоветскому пространству. Россию на фестивале представлял мытищинский театр кукол «Огниво», а американские участники поставили мюзикл «Волшебник страны Оз» (какой театр его готовил, осталось неизвестным, в программе рядом с мюзиклом значилось лишь одно имя — атташе по культуре посольства США в Туркменистане Кортни Доггарт).

Во второй раз фестиваль прошел в апреле 2014 года, на этот раз в нем участвовали театральные коллективы из 16 стран. Мероприятие привлекло чуть больше внимания, чем в 2012 году. Однако критики сетовали, что фестиваль проводился в будни, поэтому на зрительских местах находилась в основном массовка из числа студентов. Поведение массовки не отличалось культурностью — так, во время спектакля «Царь Эдип» в исполнении китайской труппы студенты допускали смешки и комментарии в связи со сценами, казавшимися им чрезмерно интимными. А некоторые учащиеся вообще старались сбежать из зала, и сопровождающим приходилось присматривать за ними, как за пятиклассниками.

Ну а затем по неясным причинам наступила пятилетняя пауза. Лишь 19-23 ноября 2019 года в Ашхабаде состоялся третий фестиваль, в котором участвовали коллективы из 13 государств. Мероприятие открылось в Театре имени Махтумкули оперой «Паяцы» в постановке итальянского режиссера Даниэле де Плано. Роли исполняли и итальянские, и туркменские артисты. Государственные СМИ гордо сообщают, что опера собрала аншлаг. Независимые наблюдатели добавляют, что зрители даже сидели на ступеньках и стояли вдоль стен. А все потому, что опера в Туркменистане — это вообще искусство со сложной судьбой…

«Не туркменский» соловей

Начиналось все довольно бодро. В 1937 году в Ашхабаде была основана оперная студия с вокальным и балетным отделением, которую в феврале 1941 года преобразовали в полноценный Туркменский государственный театр оперы и балета. В труппу вошли как участники студии, так и выпускники Ленинградского хореографического училища. Первой туркменской оперой стала «Судьба бахши» (то есть народного певца), о сюжете которой теперь остается судить лишь по единственной сохранившейся газетной фотографии.

Фото с сайта Meshok.net

После распада СССР ашхабадский Театр оперы и балета около десяти лет существовал по инерции, а в 2001 году президент Сапармурат Ниязов внезапно объявил, что не видит смысла в данных видах искусства. «Нельзя пытаться привить у себя возникшее в другом месте искусство, надо развивать свое национальное искусство. Я не понимаю балет, зачем он мне?» — с обезоруживающей откровенностью пояснил национальный лидер в телеэфире. В итоге здание театра было разрушено, на его месте построили супермаркет. Что же касается искусства, то ему было предписано «переехать» в новое здание, где открылся Национальный музыкально-драматический театр имени Махтумкули. Планировалось, что там будут ставить спектакли, более согласующиеся с национальным духом, нежели заморская опера.

На самом деле «запрет на оперу» действовал не так долго. В 2006 году Ниязов скончался, а уже в 2008 году его преемник Бердымухамедов распорядился возродить оперное искусство. 27 июня 2008 года в том самом театре Махтумкули была осуществлена постановка оперы «Шахсенем — Гарып», причем на премьере присутствовал лично глава государства. После этого 27 июня объявили Днем работников культуры и искусства и в течение нескольких лет исправно готовили к этой дате новые оперные премьеры. Однако, как отмечали в 2012 году независимые наблюдатели, все эти оперы оказались «одноразовыми». Из-за отсутствия профессионалов роли приходилось исполнять преподавателям и студентам консерватории и музыкальных училищ. В итоге каждая «праздничная» опера ставилась не более десяти раз. Затем студенты оканчивали учебу, разъезжались по своим регионам, а для президента готовили новую премьеру…

К 2015 году до представителей власти, кажется, что-то начало доходить. В Национальной консерватории возродили специальность «оперное искусство». Даже если возлагать какие-то надежды на студентов, выбравших эту специальность, то стоит помнить, что первый набор окончит вуз лишь в 2020 году. Хотя если сравнивать с балетом, о возрождении которого в Туркменистане никто пока даже не заикался, то это все равно можно считать большим успехом.

Тем временем в 2018 году в Ашхабаде в безвестности умерла 88-летняя оперная певица Медениет Шахбердиева — народная артистка СССР, которую когда-то называли «туркменским соловьем». После того как оперу объявили «чуждой туркменам», Шахбердиева довольствовалась преподавательской деятельностью. Знакомые отмечают, что в последние годы жизни она ходила с потухшим взглядом и старалась быть как можно незаметнее для окружающих. А затем и вовсе стала вести себя странно: бродить по улицам зигзагами, прикрывая лицо и словно от кого-то прячась. По мнению знакомых, незадолго до смерти Шахбердиева в своих фантазиях вернулась в сиротское детство, когда мальчишки закидывали ее на улице камнями.

Медениет Шахбердыева. Фото с сайта Ashgabat.in

Обязанность, а не развлечение

Так все же — нужны ли туркменам опера, театр, кино и вообще все то, что принято называть «культурным досугом»? Если верить источникам внутри страны, то «окультуривание» граждан Туркменистана носит в основном принудительный характер. Театральные билеты обязывают закупать студентов и школьников, а иногда — сотрудников бюджетных учреждений и военнослужащих. При этом они даже не могут выбрать, на какой спектакль идти. Как результат, «подневольный зритель» вполне может посмотреть один и тот же спектакль и пять, и шесть раз.

70-летняя любительница театра из Ашхабада в 2017 году заявила в беседе с радио «Азатлык», что главная причина дефицита «добровольных» зрителей — в содержании постановок. «Спектакли, которые нравились зрителям, постепенно исчезли из репертуара, их место заняли постановки, восхваляющие родителей главы государства и повествующие о его детстве. Все это привело к тому, что интерес у зрителей к театру пропал», — посетовала она. Отметим, что в Туркменистане можно увидеть не только спектакли про семейство Бердымухамедова, но даже постановки по его собственным книгам, которых он написал несколько десятков.

Кадр из спектакля по книге президента. Фото Госинформагентства Туркменистана

Определенное оживление вызывают «зарубежные веяния», которые власти Туркменистана стараются строго контролировать. Международный театральный фестиваль лишь одно из таких мероприятий. Государственные СМИ постоянно рапортуют то о фестивале японских фильмов, то о вечере русского романса, то о днях культуры Армении… Однако ашхабадцы свидетельствуют, что нередко о таких событиях не объявляют заранее и не приглашают на них всех желающих. Залы заполняют массовкой, которая, может быть, и способна выкрикнуть что-то в момент «непристойной» сцены, но все же, по мнению чиновников, является более контролируемой и предсказуемой, чем настоящие зрители.

Если ценители искусства все же узнают о мероприятии, то им порой приходится сражаться с массовкой за места в зале. Так, источники «Азатлыка» свидетельствуют, что в мае 2019 года на концерт азербайджанского певца Полада Бюльбюль-оглы смогли прорваться пенсионеры. Ведущие потребовали от них покинуть зал. Но пожилые люди начали возмущаться, и лишь тогда организаторы смирились и вывели из зала часть студентов.

Определенную сложность составляет и подбор зарубежных гостей. Нетрудно догадаться, что в Туркменистан могут пригласить лишь тех деятелей искусства, которые готовы по первому зову рассыпаться в комплиментах «душевному туркменскому народу», «прекрасному белокаменному Ашхабаду» и «красивым национальным костюмам». Ни один актер, режиссер, певец, критически относящийся к авторитарному режиму и культу личности президента, приглашения ни на какие «дни культуры» не получит. А разве среди творческих людей много тех, кто готов энергично восхвалять Бердымухамедова в обмен на сомнительную радость выступления перед подневольным залом?

Кроме того, существует еще один нюанс: ведь уже после выступления в Ашхабаде, вернувшись домой, артист может нелицеприятно высказаться об увиденном в блоге или в интервью местным СМИ. Таким образом, подбор действительно лояльных артистов превращается в сложную задачу, в которой наверняка задействованы не столько чиновники Минкульта, сколько дипломаты и сотрудники спецслужб.

Очень культурная пресса

Туркменские государственные СМИ уделяют культурной повестке очень большое внимание. В описании концерта камерной музыки провластное издание Orient не жалеет эпитетов — «блистательно», «живописно», «изумительно», «тончайше», «искрометно», «отлично»… «Концерт подарил слушателям незабываемые впечатления и ощущения гордости за то, что у национальной культуры есть такая вдумчивая и ищущая себя в искусстве молодежь», — констатирует автор.

Другое издание, InfoAbad, публикует интервью с туркменской пианисткой Бахар Аннадурдыевой, ставшей лауреатом конкурса в Москве. «Полностью погрузившись в культурную программу, я впитала и познала много удивительного и интересного», — поведала пианистка. Она подчеркнула: «Люди, способствующие укреплению межнациональных культурных связей, бесценны. Ведь не каждый человек возьмется делать такую колоссальную работу! Меня очень вдохновляют такие люди!» Ни одного идеологически сомнительного оборота, ни одного неверного слова… Ну разве не красота, с точки зрения цензора?

А издание Turkmenportal рапортует, что лично Бердымухамедов удостоил звания «народный артист Туркменистана» Хакберды Худайбердыева. Найти упоминания этого деятеля культуры в других источниках нам не удалось, однако сообщается, что звание присвоено «за весомый вклад в развитие песенно-музыкального искусства Туркменистана, подготовку и воспитание творческих работников, за многолетний добросовестный труд, художественное мастерство и талант». Должность Худайбердыева называется довольно странно: «режиссер пресс-центра МВД». Возможно, этот человек учит милиционеров слаженно кричать на публичных мероприятиях «Аркадагу шохрат!» («Слава Аркадагу», то есть Бердымухамедову).

Передовица туркменской правительственной газеты

С чем связано столь обостренное внимание государственных СМИ к культуре? Во-первых, это максимально безопасная тема. Если правильно подходить к ее освещению, то можно совершенно забыть о таких скользких вопросах, как политика или экономика. А во-вторых, культура, как ни крути, выглядит «солидно». Наверное, будучи авторитарным правителем, приятно развернуть поутру свежую газету и прочитать, что страна занята такими важными и серьезными вопросами, как театральные постановки и концерты классической музыки. Сразу становится ясно, что люди не испытывают никаких бытовых проблем, а также отличаются высоким уровнем образования.

Жаль только, что на практике дело обстоит совершенно иначе, и для большинства туркменистанцев привычнее стоять в очереди за дефицитными продуктами или штурмовать опустевшие банкоматы, нежели размышлять — какую бы театральную премьеру посетить в новом сезоне. В итоге вся газетная «культурная повестка» сама по себе оказывается гигантской театральной декорацией, за которой скрываются нагромождения социальных проблем.

Ночная жизнь

Однако в любой стране и в любые времена существует хотя бы самая узкая прослойка населения, которая не ограничена в финансах и, что даже важнее, имеет возможность довольно далеко выходить за рамки официальной идеологии. В Туркменистане такого рода «золотая молодежь», по наблюдениям источников, сосредоточена вокруг племянников Бердымухамедова. Собственных дочерей и сына Сердара президент контролирует довольно жестко. А вот дети его нескольких сестер, по слухам, имеют прямое отношение к деятельности немногочисленных ашхабадских ночных клубов и ресторанов. Изредка они даже осмеливаются демонстрировать свою «красивую жизнь» в заблокированных в Туркменистане соцсетях и YouTube.

Вечеринка в туркменском клубе. Кадр YouTube-канала Fly Tm

В 2014-2015 годах ашхабадские вечеринки в течение краткого периода открыто рекламировались проправительственным изданием TurkmenPortal. Благодаря этому мы можем узнать, что 26 октября 2015 года ашхабадские тусовщики имели возможность посетить даже мероприятие с интригующим названием «Бал Сатаны». Впрочем, еще не было опубликовано даже двадцати подобных объявлений, когда редакция портала, вероятно, сочла эту часть афиши слишком смелой. Теперь о клубных вечеринках издание не сообщает — только театр и литературные чтения!

Попасть на закрытую вечеринку, где позволено чуть больше, чем принято озвучивать, иногда удается и иностранцам. Как свидетельствовал наш источник, на таком мероприятии удалось побывать некоторым из гостей Каспийского экономического форума в туристической зоне Аваза. «Алкоголь рекой, музыка хорошая и дымом не обделили. Эх, где мои 17 лет», — делится впечатлениями иностранец. По его словам, чтобы стать гостем такой вечеринки, необходимо «уметь разговаривать с барменами».

Сорвавшиеся с цепи

Но, конечно, все это слишком сложно для большинства граждан Туркменистана. Для обычных молодых людей поводом познакомиться с чем-то более интересным, чем спектакли о детстве президента, становится выезд на учебу за границу. Даже довольно авторитарная Беларусь представляется туркменским студентам чем-то вроде Лас-Вегаса. Иногда — в прямом смысле: нередко они становятся жертвами игромании. «Их манят яркие вывески игровых заведений и возможность, как им кажется, быстрого обогащения. Ничего из этого они в Туркменистане ранее не видели», — объяснял причину этой проблемы источник Turkmennews.

Туркменские студенты в Гродненском государственном университете. Фото с сайта вуза

В целом, по свидетельствам сотрудников белорусских вузов, поведение туркменских студентов заставляет их хвататься за голову. Замдекана факультета права Белорусского государственного экономического университета Евгений Астапов в январе 2019 года заявлял, что не понимает, почему за рубежом туркменская молодежь не может оставаться такой же тихой и послушной, как на родине. «Какой пес вас кусает, когда вы сюда приезжаете? Почему вы меняетесь диаметрально противоположно?» — посетовал Астапов.

Ответ на этот вопрос, конечно, прост. Содержание человека в клетке — это ни в коей мере не «правильное воспитание». Трудно ожидать, что, вырвавшись из клетки, он поразит всех великосветскими манерами. Напомним, что даже во время организованных походов в ашхабадские театры ашхабадская молодежь, по свидетельствам наблюдателей, ведет себя не то чтобы идеально. Так что от нее можно ожидать, когда ее вдруг перестают контролировать? Однако туркменские власти этого не понимают. Все, на что их хватает, — это попытки сделать «клетку» прочнее. Возможности обучения за рубежом все сильнее ограничиваются, а с теми, кто все же вырвался, проводят собрания о недопустимости «непристойного» образа жизни.

А ведь без довольно ощутимого уровня свободы не может существовать и пресловутая «высокая культура». Действительно значительные художественные произведения не создаются по разнарядке сверху в полном соответствии с государственной идеологией. Почти каждое произведение, ныне помещенное в учебники, в свое время выглядело довольно сомнительным, с точки зрения действующей власти. Те же паяцы, ставшие героями поставленной в Ашхабаде итальянской оперы, были бродячими артистами на полулегальном положении. И тема произведения — супружеская измена, ревность, убийство... Смог бы современный туркменский автор беспрепятственно написать оперу о том, как «асоциальные элементы» занимаются «аморалкой» и даже «уголовщиной»? Но, как ни странно, классикой мирового уровня неизбежно признают такого рода сюжеты, а не поучительные наставления о том, как мудрые родители вырастили еще более мудрого Аркадага.