«Оттепель по-ташкентски»: продолжение и развитие

Всего лишь две недели назад Нобелевский комитет объявил лауреатов премии по экономике. Ими стали ученые, доказавшие влияние инклюзивных общественных институтов на долговременное процветание и рост. Прошедшую с 17 по 25 октября 2024 года в Ташкенте Неделю международных партнерских инициатив можно считать иллюстрацией Нобелевской премии по экономике. В течение восьми дней Узбекистан пытался убедить своих западных и восточных партнеров в необратимости масштабных реформ, начатых в 2017 году после смерти властного и консервативного президента Ислама Каримова. Надо сказать, Узбекистану это почти удалось.

Мероприятие задумывалось столь масштабным (проще сказать, какие темы не обсуждались на нем; дисклеймер — культура), что напоминало собой выставку достижений народного хозяйства: у гостей не было ни единого шанса заподозрить, что энергичные власти Узбекистана могут оставить без деятельного внимания хоть что-то.

Для чего, а главное — для кого проводилось это мероприятие? Ответ на этот вопрос далеко не очевиден. Легкий хаос, царивший в Доме кино, объяснялся просто: каждый из восьми дней мероприятия был закреплен за отдельным министерством, поэтому и складывалось ощущение, что «отцов» у него много. Отсюда и отсутствие единой программы, и нелепые и смешные замены, когда заявленный спикер из Китая заменялся другим китайским экспертом, но в совершенно иной области. Однако организационные недостатки подчеркивали главное, что, видимо, и было изначальной целью: создавать атмосферу воодушевления и оптимизма, в которой Узбекистан будет выбирать национальный парламент — Олий Мажлис, должны все вместе.

Если коротко, Узбекистан сообщил городу и миру следующее: он встал на путь реформ и сворачивать с него не собирается. Об этом заявляли с подиума буквально все, жонглируя такими терминами, как открытость, демократия, выборность, конституционность, необратимость реформ.

Со сцены сыпали цифрами, а они и вправду впечатляют. Количественный рост заметен во всех направлениях. Основные экономические показатели демонстрируют уверенный рост: ВВП растет на 5,5%, внешняя торговля увеличилась до $48 млрд, а объем прямых иностранных инвестиций достигает $10,6 млрд.

Экономика, пережив пандемию и ее последствия, обрела устойчивость. Растет объем кредитования частного сектора, как и реальные доходы населения. Бедность снизилась с 17 до 11% всего за три года. С поддержкой западных партнеров и новых высококвалифицированных мигрантов появляются новые отрасли – финтех, зеленая экономика, электронная торговля.

В финансово-банковской сфере тоже есть, чем впечатлиться: после перехода в 2020-м к политике инфляционного таргетирования Центральный банк уверенно удерживает инфляцию на уровне 9,5% с перспективой достичь цели в 5% к 2030 году.

Мы буквально наблюдаем бум банковской системы. Еще четыре года назад в стране не было ни одного цифрового банка, а сегодня их уже семь, а в целом в банковской системе 92% организаций обеспечивают дистанционное обслуживание.

Банки с большей готовностью дают кредиты предприятиям – их объем вырос с 23% до 41% ВВП. Всего за несколько лет Узбекистан превратился из страны, в которой банковский счет был едва ли не привилегией, в один из центров банковского туризма. Так что, видимо, и правда «связи в банке больше не нужны», как гласят рекламные плакаты одного финансового учреждения в ташкентском метро.

Парад цифр оттенялся тем фактом, что на сцене рядом с министрами и их замами находились бизнесмены, которые подтверждали цифры конкретными примерами. Некоторых из выступавших, как, например, генеральный директор TBC Group Uzbekistan Ника Курдиани, официальный Ташкент может смело нанимать в качестве амбассадоров страны. Господин Курдиани прямо заявил, что потенциал страны глобально недооценивается: молодое население (30% моложе 29 лет) и высокий уровень проникновения интернета позволили банку всего за четыре года нарастить клиентскую базу до 6 млн человек, треть из которых – индивидуальные предприниматели.

Узбекистану было не только что показать, но и кого. Свою новую элиту. А там было, на кого посмотреть. Например, на первого замминистра экономики и финансов Илхома Норкулова и зампреда центрального банка Бехзода Хамраева – молодых, около 40 лет, чиновников, свободно говорящих на английском, с мощным академическим бэкграундом, которые рисовали адекватную, реалистичную картину достижений страны и вызовов, стоящих перед ней.

Эту новую элиту хвалили щедро. Фред Харрисон, британский консультант Узбекистана и модератор экономической сессии, в кулуарах рассказывал, что узбекские элиты учатся и стали значительно более открытыми и умными. Если еще пять лет назад чиновники не хотели иметь дело с западными экспертами, то сегодня они отлично понимают, что происходит и что делать.

Именно этим молодым чиновникам пришлось реагировать на выступления западных экспертов, которые обнажили непарадную сторону Узбекистана. Дело в том, что Узбекистан с уровнем ВВП около $3000 на человека по-прежнему находится в когорте бедных стран. Частный сектор создает слишком мало рабочих мест, и перекос в сторону государственной экономики пока устранить не удается. Проще говоря, государство продолжает контролировать слишком много отраслей экономики, не давая возможностей для частной инициативы. В стране есть потенциал для предпринимательства, а вот необходимого количества предпринимателей нет. Правительство напрямую вмешивается в работу социальных и экономических программ. Все это приводит к тому, что доля серой экономики остается высокой, а доверие предпринимателей и потребителей – низким.

По мнению специалистов Всемирного банка и Азиатского банка развития, прозвучавшему на мероприятии, Узбекистану нужна либерализация экономики. А это значит – приватизация. Без этого ему из бедности не выбраться.

Фото Андрея Кудряшова (Fergana.Media)

Примечательно, что и хозяева, и гости Недели сошлись во мнении о том, что стране необходим якорь. Им единодушно признали вступление в ВТО, которого с нетерпением ждут партнеры Узбекистана. По словам Елены Сон, исполнительного директора американо-узбекской торговой палаты, когда это случится, экономика станет более конкурентной, а это в свою очередь принесет выгоды потребителям, которые получат передовые технологии и выгодные ценовые предложения.

Виола Фур из Йельского центра экономического роста предостерегла Узбекистан от попыток перепрыгнуть через ступеньку и вкладываться в инновации раньше, чем будет пройден этап заимствования, под которым понимается партнерство и построение совместных производств с передовыми компаниями. В качестве примера она привела Бразилию, Польшу и Южную Корею, первая из которых нарушила порядок движения и так и не смогла вырваться из ловушки среднего дохода, а две последних благодаря успешно пройденному этапу ученичества смогли обеспечить рост благосостояния.

При всем этом чувствовалось, что институциональные реформы – чувствительная для хозяев тема. Не сказать, что архитекторы нового Узбекистана об этом не задумываются. Илхом Норкулов четко обозначил приоритетную задачу в борьбе с бедностью – развитие человеческого потенциала. За этими общими словами скрываются вполне конкретные и давно назревшие реформы здравоохранения, школьного образования, социального обеспечения, а также повышение финансовой грамотности, борьба с региональным неравенством и расширение прав и возможностей для девочек и женщин. Важно было услышать, что Узбекистан надеется решить эти вопросы в партнерстве и рассчитывает на поддержку извне.

Впроброс прозвучали и другие острые темы – аграрная реформа (понимание, что земля распределяется несправедливо, есть), проблема воды (хотя следовало бы уточнить – проблема низкой энергоэффективности сектора, который работает на устаревших и неэкономных насосах еще советского времени), либерализация телекома и энергетики.

Бехзод Хамраев, реагируя на замечание Эндрю Маккартни, старшего экономиста финансового сектора Азиатского банка развития, о прямом вмешательстве государства в финансовый сектор, отметил, что до начала реформ государственное присутствие в банковском секторе достигало 80%, и узбекская экономика была экономикой больших банков. Государство за годы реформ снизило свою долю до 67%. А если оно приватизирует, как планирует, банки из пятерки крупнейших, его доля в банковской системе упадет до 40%. Главное слово здесь – если.

О необходимости реформ западные гости сказали. Но промолчали о другом: углубление реформ потребует от элит отказаться от привилегий. Пойдут ли они на это, зависит от решимости президента и давления со стороны общества.

Хозяева Недели со сцены подчеркивали, что реформы необратимы благодаря позиции Шавката Мирзиёева. Заслуга президента неоспорима. Запрос на перемены в социуме велик. Реформы находят живой отклик в обществе, что проявляется на уровне индивидуальной инициативы, не только экономической.

Люди начинают вкладывать в себя и в своих детей: 70% детей в возрасте 3-6 лет ходят в детские сады (раньше – не более 25%), численность студентов вузов выросла в четыре раза, а само их количество — с 77 до 212, из которых 30 – иностранные.

Но чтобы реформы стали по-настоящему необратимыми, нужна глубокая поддержка общества, нужен другой уровень доверия институтам – причем не только традиционным, но и новым, в том числе гражданским. Этого можно достичь, если власть откроется обществу, научится воспринимать гражданскую критику и сделает ставку на верховенство права.

Невозможно не согласиться с вице-президентом Университета Кент во Флоренции (Италия), профессором Марчелло Фантони, который очень точно сформулировал, зачем вообще была нужна Неделя международных партнерских инициатив: очень важно, чтобы на вас посмотрели со стороны, и не менее важно, чтобы вы приняли во внимание то, что другие думают о вас. Себя Узбекистан показал.

ℹ️ Все материалы по теме — в специальном сюжете “Ташкент: Неделя международных партнерских инициатив”.