Стрит-арт во время чумы

Стрит-арт, во многих странах мира ставший неотъемлемой частью городского ландшафта еще с середины XX века, в Узбекистане до последних лет был почти неизвестен. Кое-где в спальных районах на стенах домов, построенных после землетрясения 1966 года, сохранились до наших дней красивые сюжетные мозаики. Рядом с ними на гаражах — неубиваемые подростковые граффити на тему «икс, игрек».

Несколько раз по инициативе властей даже проводились конкурсы для молодых художников — на специально предоставленных площадках, но не в городской среде непосредственно. Сама идея свободного творчества в городском пространстве как-то не приживалась на территории авторитарного постсоветского государства, в котором всякое изображение, показанное широкой публике, должно быть административно одобрено, утверждено на самом верху и обязано служить целям официальной идеологии и пропаганды.

Ситуацию несколько изменили смена власти в стране и разразившаяся пандемия COVID-19. Первый масштабный мурал в Ташкенте появился лишь в сентябре 2020 года. Он был создан по прямому заказу и при материальной поддержке городских властей, и был посвящен мужеству медиков в борьбе с инфекцией. Но гораздо раньше испытания пандемии раскрепостили стихийную инициативу, и в городе стал популярным и всенародно любимым анонимный и самодеятельный художник, подписывающийся псевдонимом Inkuzart.

До сих пор о нем известно только то, что зовут его Абдурахмон. Возраст — около 30 лет. По профессии инженер-геодезист, с детства увлекавшийся рисованием, но выбравший совсем другое образование и жизненный путь из практических соображений — необходимости кормить семью.

Карантинные ограничения, введенные властями страны с 15 апреля 2020 года, надолго оставили его, как и миллионы сограждан, без средств к существованию и привычного жизненного уклада. Из желания выразить свое отношение к происходящему он стал по ночам выходить на улицы Чиланзара — большого спального района Ташкента, и за несколько часов до рассвета наносить на оштукатуренные стены рисунки, выполненные в технике ink аrt, быстро высыхающими спиртовыми чернилами. Поэтому его творческий псевдоним Inkuzart, то есть ink аrt по-узбекски или в Узбекистане.

Появившийся позже на логотипе ночной мотылек отражает характер деятельности. При создании работ художника всегда страховал близкий друг, тоже Абдурахмон, профессиональный юрист. Он в буквальном смысле прикрывал ему спину ночью, защищая от нападения хулиганов, а также объяснялся с представителями правоохранительных органов, которые, впрочем, с самого начала были почти всегда благосклонны.

Хотя принципиальная анонимность, сохраняемая художником по сей день при наличии раскрученного Telegram-канала, объясняется не только имиджевой стратегией. В современном обществе, а тем более в таком непростом районе, как Чиланзар, у художника находятся не только восторженные поклонники. Сам он не раз подвергался угрозам, оскорблениям и преследованиям в социальных сетях. А его творения неоднократно атаковали и продолжают атаковать как рядовые вандалы, так и ретивые административные деятели.

На сегодняшний день из двадцати четырех известных работ Inkuzart девять полностью и безвозвратно уничтожены. Некоторые не продержались и суток. Остальным периодически наносится разный ущерб, который художник терпеливо восполняет, если это бывает возможно.

Вместе с ташкентским краеведом и гидом Рустамом Хусановым корреспондент «Ферганы» совершил экскурсию по закоулкам Чиланзара, чтобы осмотреть и сфотографировать самые известные из пока уцелевших работ Inkuzart, по нашему убеждению, отражающие яркий момент в истории города и страны. К сожалению, самая первая инсталляция (сам художник считает свои рисунки именно инсталляциями, жестко вписанными в контекст места и времени) — парафраз на тему COVID фрагмента знаменитой фрески Микеланджело «Сотворение Адама», нарисованный Inkuzart в апреле 2020 года, — оказалась уже закрашенной. Так же, как раньше закрасили и портрет Моны Лизы в маске.

Из рисунков периода начала пандемии на 1-м квартале сохранилась двойная инсталляция, посвященная врачам, в образе ангелов. На первом рисунке — врач-ангел, протягивающий маску для неинвазивной ингаляции, отражается в зрачке пациента. Второй рисунок, просто изображающий врача с ангельскими крыльями, находился под угрозой. На торце дома, где он изображен, компания Соса-Соlа собиралась разместить широкий рекламный баннер. Но узнав, что половина стены уже занята инсталляцией Inkuzart, в компании решили сократить размер баннера, при этом выкупив всю площадь торца.

Так же хорошо сохранилась и самая большая из уцелевших работ художника на торце дома №66 по улице Гагарина. Она изображает Альберта Эйнштейна, была посвящена художником его другу Абдурахмону и соседней школе №103, содержит как обычные бесхитростные шутки художника на тему COVID, так и зашифрованные послания, понятные только близкому окружению автора.

Выше по торцу Inkuzart позже изобразил Заслуженного мастера спорта СССР, гимнастку Оксану Чусовитину, представлявшую Узбекистан на восьми Олимпийских играх с 1992 по 2020 год. На Олимпийских играх 2020 года в Токио спортивные чиновники лишили Чусовитину почетного права нести флаг Узбекистана — будто бы из заботы о ее здоровье и спортивной форме, что вызвало возмущение миллионов болельщиков. Но на своей фреске Inkuzart вернул популярной гимнастке флаг страны.

По словам Рустама Хусанова, весной 2020 года на пике своей популярности Inkuzart создавал новые инсталляции почти каждую неделю. Потом наступило неизбежное выгорание, во время второго, летнего, карантина превратившееся в депрессию — на фоне личных финансовых трудностей. Но при поддержке друзей и поклонников художник сумел вернуть равновесие и продолжил стрит-арт, хотя и с меньшим темпом.

При этом он постепенно стал отходить от темы COVID, откликаясь и на другие повестки, волнующие современное ему общество.

На 1-м квартале Чиланзара можно увидеть инсталляцию Inkuzart, посвященную Международному Дню защиты детей. В подземном переходе перед торговым центром «Чиланзар» находилась, но уже закрашена фреска, посвященная борьбе с торговлей людьми.

На 2-м квартале можно увидеть работы, посвященные Дню Победы и Дню Влюбленных. А также инсталляцию, изображающую проблемы местного обывателя — сделать тонировку стекол на авто или купить красивый номер — на фоне старта космической программы Илона Маска. В эту работу пьяный прохожий в ярости швырнул бутылку пива.

Неподалеку сохранилась и первая цветная фреска Inkuzart, появившаяся после трагической смерти в июле 2020 года популярного актера театра и кино Абдураима Абдувахобова. Художник изобразил его в образе, в котором он навсегда запомнился зрителям, исполняя главную роль в фильме «Шумбола» («Озорник», 1977).

Известно, что Inkuzart неоднократно, вежливо, но непреклонно отклонял предложения создавать стрит-арт на заказ, в рекламных или агитационных целях. Объяснял свое нежелание тем, что в заказных работах «не будет энергии».

Единственную фреску, как говорят, выполненную им по просьбе хокимията (мэрии) Ташкента к празднованию 30-летия государственного суверенитета Республики Узбекистан, можно увидеть на 6-м квартале Чиланзара перед входом в аквапарк «Оазис». Хотя на ней нет его узнаваемого логотипа с ночным мотыльком. Это изображение, конечно, никто не посмеет закрашивать. Хотя на том же 6-м квартале в ноябре 2021 года махалля «Дилобод» безжалостно закрасила на торце дома №37 великолепную, тонкую работу художника, посвященную наследию предков.

Вообще, творениям Inkuzart в 2021 году стало чаще не везти. Пандемия не прекратилась, но ее драматическое восприятие начало притупляться. Как у художника, все чаще обращающего внимание на социальные сюжеты, не связанные с COVID, так и у административных работников, отходящих от шока карантинных времен и возвращающихся к бдительной охране культурного пространства города.

Речь, конечно, не о правительстве Узбекистана. И даже не о властях столицы. Решения уничтожить ту или иную работу художника обычно принимаются на низовых уровнях — типа ТСЧЖ или махаллинского комитета, или даже собственников и арендаторов конкретных объектов. Все они рассуждают на «традиционный» манер: любая, не санкционированная свыше инициатива и нарушение единообразия могут быть чреваты взысканиями. А потому лучше быстро закрасить эти картинки от греха подальше.

Хотя неизвестно, кто именно распорядился уничтожить две самых социально острых инсталляции Inkuzart, посвященных монополии Узавтопрома и росту цен на бензин. Либеральные послабления в местном обществе, как все понимают в Узбекистане, пока имеют свои границы.

Многочисленные почитатели таланта анонимного стрит-артиста не перестают задаваться вопросом — как может художник творить, зная, что его произведения в большинстве случаев будут скоро и быстро стерты? В одном из виртуальных комментариев местной прессе еще в 2020 году Inkuzart сказал, что хочет высвободить созидательные начала, мечтает о том, чтобы спальный район Чиланзар стал культурным центром Ташкента, районом уличных галерей – Санъатзором (узб. санъат – искусство), который в поисках красоты будут посещать жители других районов Ташкента, а также других городов и стран. Краевед и гид Рустам Хусанов сказал, что, возможно, это наивная мечта, но ее точно нельзя назвать несбыточной. Уже сейчас он регулярно собирает десятки желающих на (бесплатные) экскурсии по Чиланзару. Причем посмотреть на работы Inkuzart охотно приезжают и гости Узбекистана из зарубежных стран.

Что же касается драматической судьбы большинства произведений художника, то это вопрос где-то и философский, экзистенциальный. Как сказал известный ташкентский арт-критик Камариддин Артыков: «Акт творчества уже состоялся». И оставил нестираемый след.

От себя добавлю, что гарантированная сохранность многих произведений в музейных запасниках или частных коллекциях на самом деле ведь не всегда означает, что они будут правильно оценены публикой, поняты массами и оставят значительный след. Для рождения артефакта культуры необходим сопричастный зритель. Поэтому изобразительное искусство всегда – фатально рискованное занятие.

Самая заметная для большинства горожан работа Inkuzart, которую можно заметить просто проезжая мимо, находится на перекрестке улиц Мукими и Чиланзар, на торце дома №1. Здесь изображены три классика узбекской литературы — Абдулхамид Чулпон, Абдулла Кадыри и Абдурауф Фитрат.

Все трое были расстреляны в конце 30-х годов прошлого века в ходе сталинских репрессий. На алом фоне написан отрывок из стихотворения Абдуллы Кадыри, обличающий алчность, ханжество и лицемерие людей, проявляющих демонстративную нетерпимость к инакомыслию, непохожим взглядам и образу жизни.