Сегодняшняя видеолекция из цикла передач о культуре и истории Центральной Азии посвящена духовному «сердцу» Узбекистана — религиозному комплексу «Хаст Имам», расположенному в старой части город Ташкента.
Этот архитектурный ансамбль возник возле могилы одного из первых имамов города Ташкента, известного ученого, знатока Корана и хадисов Хазрата Имама. Сегодня в существенно измененном и реконструированном центре по-прежнему располагаются медресе XVI века, мечеть, мавзолей Хазрата Абу-Бакра Каффали Шаши и Исламский институт имени имама ал-Бухари, а также Среднеазиатское духовное управление мусульман.
Лекция ташкентского краеведа Бориса Голендера записана в 2014 году. Ниже предлагается ее полная расшифровка.
«Хаст Имам» сегодня — это центр мусульманства нашей Республики Узбекистан. Когда-то это был центр мусульман всей Средней Азии и Казахстана — САДУМ — Среднеазиатское духовное управление мусульман. Сегодня, когда после 2008 года площадку разровняли, убрали очень много домов, которые составляли здесь одноэтажные махалли, то пять старинных зданий превратились в некий ансамбль. Раньше это ансамблем не воспринималось, потому что из одной точки их все сразу увидеть было даже нельзя. Это место называлось в старом Ташкенте Себзар.
Себзар в переводе с персидского означает «место, где очень хорошие яблоки». Здесь были сады, орошенные арыками из магистрального канала, самого длинного в Ташкенте, Калькауза, эти сады назывались в древности «садами Кейкауса» в честь древнего царя из знаменитейшей поэмы «Шахнаме».
В этом саду стояли отдельные махалли — рабаты дахиль назывались, а городская стена находилась южнее. Вот здесь в 903 году родился знаменитый ташкентец, которого сегодня все называют Хаст Имам — святой Имам, так в ташкентском произношении звучит слово «Хазрати Имам».
Настоящее имя этого человека было Абу Бакр — в честь первого халифа мусульманского мира. Он родился в семье слесарей, которые здесь жили и работали. Но заниматься изготовлением навесных замков, потому что слово «каффаль» — его прозвище — это не что иное, как замочник, он не захотел. И он отправился учиться сначала в ташкентское медресе, потом в самаркандское, и в конечном итоге он оказался в столице Халифата Багдаде, где и протекала его большая часть жизни.
Многие думают, что Хаст Имам был духовным лицом. Ничего подобного. Скорее всего, его можно было бы назвать ученым и дипломатом. Сохранились документы, которые он составлял для халифов при их переписке с византийскими императорами. В то время Халифат очень много воевал с Византией. И то, что сохранилось, показывает, что эти письма чем-то напоминали знаменитое письмо запорожцев турецкому султану, которое так прекрасно отразил в своей великолепной картине Илья Ефимович Репин.
Этакие издевательские слова по поводу императора, но так они нравились халифам, что этот человек, ученый и дипломат, удостоился высших званий в Багдаде. Его называли Великий ташкентец — Шоший аль-Кабир. Кроме того, он писал великолепные стихи, труды по философии. Некоторые из них сохранились, стихи тоже. Стихи традиционные, такой бедуинской поэзии на арабском языке и, к сожалению, не прижизненные, а уже лет на 200 моложе записаны они были. Этот человек, прославившийся на ниве учености в Багдаде, в конце жизни решил вернуться на родину. Где-то в конце Х века он приехал сюда, к дому своих родителей, и попал в очень интересное положение, потому что в этот момент Арабский халифат воевал на восточных границах с тюрками-караханидами.
Караханидские иликханы постепенно забирали эти территории от Арабского халифата, от государства Саманидов, которое было частью Арабского халифата. Поскольку караханиды не были мусульманами, то необходима была какая-то проповедь для них, чтобы они приняли ислам, это было бы лучше и выгодней городской элите и всем городам Мавераннахра. Видимо, Абу Бакр Каффаль ташкентский очень много для этого сделал, поэтому имя его было окружено огромным почетом. Иликханы Шаша и Илака, то есть правители Ташкента, видимо, при нем приняли ислам так же, как и ферганские иликханы, и государство караханидов стало мусульманским. А в 976 году Абу Бакр Каффаль ташкентский умер и похоронен в этом мавзолее, вернее в том мавзолее, которые здесь стоял когда-то раньше. Если мы посмотрим, то мы находимся как будто на платформе. Этот мавзолей как будто приподнят над основной частью этой территории. Это остатки предыдущих строений. По преданиям, здесь несколько мавзолеев один за другим разрушались от времени, от землетрясений. В результате разравнивали эти части, из старых кирпичей собирали новые, и тот мавзолей, который мы сегодня видим, построен в 1541 году. Это, пожалуй, единственный ташкентский памятник, который датирован. В надписях на фасаде есть тарих — то есть иносказательное, ребусное выражение даты, когда это было построено. Известен даже архитектор — Гулян Хусейн его звали, ташкентский архитектор, который это проектировал. Известен даже каллиграф, который сочинял эти надписи и красивым сульсом и золотой куфой выражал это на фасаде. Его звали Кудрат — так читают его имя. Хотя это уже спорное чтение.
Этот мавзолей и есть основа «Хаст Имама». Вокруг него и возникло все остальное, весь этот комплекс, который сегодня украшает Ташкент и является центром исламской религии Узбекистана. Сам мавзолей очень оригинальный, он направлен на север, а основное его положение — восток-запад, как обычно строится мавзолей, то есть получается крестообразный этот мавзолей. Захоронение самого Хаст Имама находится при входе с правой стороны. Самое интересное, что здесь сохранились до недавнего времени древние двери, древняя решетка — панджара — очень оригинальная. Видимо, тоже XVI век. Все это заменено точной копией в 2008 году, когда благоустраивался «Хаст Имам».
Вокруг «Хаст Имама», конечно, было очень много захоронений, надгробий мраморных. Часть из них сохранена и здесь, при входе. Даже построена была в начале ХХ века вот эта арка, которая вынуждает любого человека склонить голову при подходе к мавзолею. Очень интересный был купол у мавзолея Хаст Имама. Он не имел традиционной формы, а был несколько вытянутый. Эту форму, к сожалению, при реставрации не сохранили. Но на старинных фотографиях прекрасно видно, как это все выглядело. Кроме того, конечно, внутри мавзолея, кроме надгробия самого Абу Бакра Каффаля ташкентского, есть и многие его знаменитые ученики и деятели «Хаст Имама» — центра религиозного, которые сыграли большую роль в истории этого места. Здесь достаточно сказать, что при мавзолее был в свое время погребен основатель САДУМа Эшон Бабахан, ташкентский имам, который в 1943 году во главе делегации ташкентских мусульман обратился к самому Иосифу Сталину с просьбой восстановить исламский центр в Ташкенте. И это ему удалось. Интересно, что он оставил любопытные воспоминания о своей встрече с главой СССР. Они опубликованы, в том числе и на русском языке. После этого события в 1943 году он еще много лет управлял «Хаст Имамом». Дожил почти до 100 лет. Считается, что он принадлежал к роду ташкентских хаджей, потомков пророка через халифа Умара ибн аль-Хаттаба. Это значит он был родственником знаменитого ташкентского святого средневекового Шейхантаура, родственником великолепного тимуридского деятеля Накшбандия Ходжи Ахрара Вали, а также родственником правителя Ташкента в XVIII веке — небезызвестного Юнуса Хаджи-Умара, который основал самостоятельное ташкентское государство во второй половине XVIII века. Его надгробие тоже можно увидеть внутри этого мавзолея.
Наконец, здесь похоронен самый знаменитый литератор, который поспел Ташкент много столетий назад, — Зайнутдин Васифи — с левой стороны от «Хаст Имама».
Рядом с самым старым архитектурным памятником Хаст Имама — мавзолеем Абу Бакра Каффаля — находится, пожалуй, самый молодой архитектурный памятник, вот она — мечеть Янги Намазгох, предназначенная для праздников Курбан-хаит и Курбан-байрам. Эти праздники мусульмане обязаны встречать в семейном кругу. Солдаты Кокандского гарнизона, которые служили в завоеванном Ташкенте, не имея семьи, обязаны были отбывать моление именно здесь. Намазгох был построен именно для них. Строитель его Хаджа Исхак похоронен прямо на дорожке около этого здания. Здание очень сильно изменилось за прошедшие столетия. Сегодня трудно себе представить, как оно выглядело в прошлом. Только его фасад с той стороны, мы видим заднюю часть здания, сохранил какие-то элементы первоначальной постройки.
Здесь находится главный и единственный вуз бывшего СССР, который был на «Хаст Имаме» организован тоже с заботами, очевидно, Эшона Бабахана, но начал действовать он значительно позже — уже в 60–70-е годы. Выпускал очень небольшое число выпускников в год — 10 человек в год. А конкурс был очень большой. Это был единственный вуз, который готовил мусульманских богословов в бывшем СССР.
Сама мечеть Намазгох предназначена была именно для Курбан-хаита и Курбан-фитра, потому что в каждом исламском городе мечеть такая есть. Она не имеет стен, а только кыблу, то есть это девятинефное основание сейчас трудно себе представить, что, кроме главного купола, было еще по шесть куполов с каждой стороны, маленьких таких. Теперь это уже не сохранилось.
В XVI веке место около почитаемого мавзолея Абу Бакра Каффаля стало очень популярным в Ташкенте. Здесь, около Карасарайских ворот, в саду «боги Кейкаус» ташкентские султаны устраивали в летнее время свои резиденции. В тесном городе им негде было развернуться, а здесь, на берегу шуршащих арыков, которые отходили от Калькауза, среди деревьев Себзара в основном и проходила вся дворцовая жизнь. И вот тогда, в самом начале XVI века, здесь появился второй замечательный литератор, который связан с «Хаст Имамом».
Это был эмигрант из города Герата, ученик великого узбекского поэта Алишера Навои, сын дворцового служащего Зайнутдин Васифи. Он родился в 1485 году и уже к этому времени был довольно знаменитым поэтом среди гератских авторов. Но из-за нашествия иранского шаха ему пришлось покинуть шиитский Герат, и он искал счастья на территории современного Узбекистана. Он несколько лет скитался в Мавераннахре и вот в 1515 году оказался на «Хаст Имаме». Для того чтобы понравиться султану, а тогда султаном Ташкента Мухаммед Шейбани назначил своего дядю Суюнч Хаджу. Между прочим, Суюнч Хаджа был внуком великого Улугбека по материнской линии. Чтобы его привлечь к себе, доказать ему свои поэтические возможности, он написал большую поэму о Ташкенте. Эта поэма так понравилась Суюнч Хадже, что тот через некоторое время принял его в состав дворцового ведомства и назначил воспитателем царевичей. И вот эти царевичи один за другим становились султанами Ташкента. Они, конечно, очень уважали своего учителя словесности, тем более очень талантливого поэта и писателя, и где-то в 30–40-е годы один из его учеников, ташкентский султан Науруз Ахмад по прозвищу Барак-хан, построил для своего учителя специальное медресе, чтобы тот стал ректором-мударисом. Ректору-мударису легче было выделить свободное время из дворцовой жизни, ему оно очень нужно было, потому что Васифи в это время писал главную книгу своей жизни.
Он назвал ее по-арабски «Бадаи ал-вакаи» («Жемчужины истории»). Это были такие анекдоты из жизни Тимуридов и Шейбанидов, которые так понравились читающей публике, что до нашего времени сохранилось значительное число прижизненных рукописей. Книга эта переведена на многие языки, в том числе на русский, английский. Изучение той эпохи не обходится без этого труда. Он был написан внутри этого медресе. А медресе Барак-хана стало одним из крупнейших архитектурных строений «Хаст Имама». Оно сильно страдало за прошедшие столетия от всевозможных стихийных бедствий и уже в XIX веке было сильно разрушено. Многократно восстанавливалось. Первоначального вида этого медресе, который мы можем обнаружить на старинных фотографиях, уже теперь и нет. Тем не менее это медресе было знаменито своим голубым куполом — кок-гумбазом.
Между прочим, в состав медресе входило два более древних здания. Одно из них — это здание Кок-Гумбаз, это было не что иное, как усыпальница ташкентских султанов. И эпитафии на их могильных мраморных камнях сочинял тот же самый Васифи. Кроме того, здесь стоял еще один маленький безымянный мавзолей со времен Ходжи Ахрара, знаменитого Накшбандия ташкентского, еще 100 лет до создания этого медресе. Медресе Барак-хана до 2008 года использовалось как главная резиденция шейх-уль-ислама САДУМа — Среднеазиатского духовного управления мусульман. Поэтому многие правительственные делегации из разных исламских стран обязательно бывали здесь в гостях. Сегодня здесь работают ремесленники. Может, это не лучшее применение для этого здания, потому что рядом находится усыпальница ташкентских султанов XVI века, где теперь магазин.
Кроме того, архитекторы при реконструкции «Хаст Имама» дополнили это здание лишним куполом, которого никогда здесь не было, и, в общем-то, значительно исказили пропорции зданий. На старинных фотографиях можно увидеть, как выглядел в действительности этот памятник архитектуры. Это наиболее знаменитое архитектурное сооружение Ташкента. Строительство его относится к первой половине XVI века и точная дата неизвестна. Очень много реставраций как до прихода русских в Ташкент, так и после, до революции и после, до войны и после войны. И каждая из этих реставраций сильно изменяла это здание. Но тем не менее оно и сегодня производит прекрасное впечатление.
Пятое историческое здание «Хаст Имама» — это мечеть Тилля-шейха. Она была построена где-то в середине XVIII века и очень скромно по своим размерам и архитектуре. Кроме того, после ремонта и переделки 2008 года она потеряла часть своего внешнего обрамления. Но тем не менее это была до 1991 года главная мечеть города Ташкента. И в этом качестве она, конечно, заслуживает нашего внимания.
Тилля-шейх — значит золотой шейх. С чем именно это связано, сказать сегодня трудно, но махалля, которая примыкает с той стороны к этой мечети, тоже носит это имя. Эта мечеть работает во все дни, кроме пятницы, потому что сюда приходят верующие каждый день. Но главный мазджид, поминальная мечеть «Хаст Имам» построена совсем недавно. В 2008 году международное сообщество объявило Ташкент городом исламской культуры. И к этому празднику, годовщине, заслуженной Ташкентом на протяжении многих столетий, был переделан «Хаст Имам». Его реконструировали, фасад его теперь находится на улице Карасарайской. Здесь расположено большое здание мазджида «Хаст Имам», то есть поминальной мечети в честь Абу Бакра Каффаля ташкентского. Эта мечеть была за очень короткое время построена. Надо сказать, в отличие от многих мечетей Ташкента, она выполнена в традициях средневековой ташкентской архитектуры. Это очень важно, потому что традиции надо сохранять. Единственное, что здесь не в традиции, — так это высокие минареты. В Ташкенте минареты такой высоты никогда не строили. У нас сейсмичная зона, и кирпичные башни не выдерживают толчков. Поэтому только маленькие гульдаста украшали общественные здания средневекового Ташкента. А сегодня в царстве железобетона можно поднять минарет до 54-метровой высоты, и он выдерживает толчки. Действительно, за прошедшие годы уже одно ташкентское землетрясение — 7-балльный толчок — эти минареты выдержали. Кроме того, здесь посадки сделаны из декоративных растений, да еще с таким расчетом, чтобы они цвели от ранней весны до поздней осени.
Это очень здорово. Зеленый ковер, цветущие невысокие деревца. Кроме того, здесь еще ручные аисты. Как только потеплеет, целая стая ручных аистов-ляйляков, которые олицетворяют счастье и благополучие этой земли, разгуливают прямо перед мазджидом «Хаст Имам». В этом смысле это очень презентабельное и красивое здание. Кроме того, эти посадки оправдывают само название Себзара, ведь это действительно сад Кей-Кавус, это действительно сад Кей-Кавуса, древнего мифического, я бы даже сказал былинного царя Ирана и Турана.
Ученик Алишера Навои поэт Зайнутдин Васифи был большим патриотом нашего города. Несколько столетий назад в своей «Оде Ташкенту» он писал такими фразами о красоте этого города:
Послушай описание Ташкента,
Страны, чья удивительная прелесть
Должна быть всем известна знатокам!
О! Что за царство!
И лужайкам рая не выдержать сравнения
С древним Шашем.
А тот, кто поселился здесь надолго,
Забудет навсегда о райских кущах.
Пожалуй, умереть в Ташкенте лучше,
Чем жизнь влачить в любом другом краю.
Эти замечательные слова подтверждаются и современной жизнью «Хаст Имама». Именно на этой площади перед зданием медресе Барак-хана в самом конце тоталитарного периода правительство Узбекистана торжественно передавало священный Коран халифа Османа из музея истории, где он хранился, на «Хаст Имам», в библиотеку. «Хаст Имам» имеет крупную библиотеку, в ней больше 20 тысяч рукописей и литографий духовного содержание. И конечно же, такая удивительная книга, как оригинал рукописи самого первого в мире Корана, который написал ученик, стенограф и секретарь пророка Мухаммеда Зейд ибн Сабит в 650-м году по поручению третьего халифа Османа, вот этот подлинный манускрипт желательно было бы поместить, конечно, здесь, в священном для мусульман месте. И вот это событие происходило при огромном стечении народа во время международной мусульманской конференции, она в Ташкенте тогда проходила, прямо на этой площади. И с тех пор одна из самых знаменитых книг этой библиотеки хранится здесь, ее можно увидеть каждому посетителю в специальном здании «муи-муборак». Это в древности была ханака дервишей накшбанди, но очень сильно уже переделанная в середине XIX века в медресе и библиотеку.
Теперь это, можно сказать, выставочный зал для самых интересных книг библиотеки «Хаст Имама». Здесь не только сама рукопись халифа Османа, но и так называемые факсимильные копии, которые в 1905 году сделал выдающийся российский арабист Шибунин в Петербурге. Такая копия тоже показана здесь в натуральную величину, но сделана уже не на пергаменте, а на бумаге, а также некоторые редкие рукописи из собрания «Хаст Имама». Это все говорит о том, что все выдающиеся деятели «Хаст Имама» имеют прямое отношение к великой литературе. Это Абу Бакр Каффаль, дипломат, философ и поэт Х века, ташкентец, подвязавшийся в Багдаде; это и замечательный поэт и эссеист Зайнутдин Васифи, который может по праву считаться одним из выдающихся учеников Алишера Навои; это и сам имам Эшон Бабахан, который написал воспоминания о своих встречах с правительственными деятелями в 1943 году. А это и послужило к созданию культового центра «Хаст Имам». Надо сказать, что самый древний из четырех покровителей Ташкента — Абу Бакр Каффаль или Великий ташкентец (Шоший аль-Кабир) — это очень литературный человек.
Обратите внимание, что все наши святые называются шейхами, кроме Хаст Имама. В те времена еще не было суфийского движения, оно только-только начиналось. Поэтому это место имеет вот такое существенное, я бы сказал, отличие. Когда я показывают Ташкент нашим гостям, я обязательно представляю «Хаст Имам» как место литературы в Ташкенте — там, где история оставила след именно в литературной части нашего прошлого.
