Гельман об Айтматове, или как говорить с большинством

Сегодня, 12 декабря, исполняется 90 лет со дня рождения великого писателя Чингиза Айтматова. Когда-то за право считаться родиной Гомера спорили 7 городов-государств. Похожим образом сегодня обстоит дело и с Айтматовым – своим его считают не только русские и киргизы, но и казахи, а Турция выдвинула Айтматова на Нобелевскую премию, назвав «крупнейшим тюркоязычным писателем современности» . Айтматов принадлежит литературе мировой – по масштабу, значительности, по тому, как волновали его проблемы общепланетарного характера.

В шестидесятые и семидесятые годы прошлого века читателей поражала поэзия, которой были проникнуты его тогдашние книги, необыкновенная их красота и метафоричность – Айтматов одинаково хорошо писал как по-киргизски, так и по-русски, это был редкий случай писательского билингвизма. В восьмидесятые его романы изумляли уже не только художественностью и глубокой философией, но и острой социальностью, вызывавшей неистовые споры и в среде интеллигенции, и среди самых широких слоев населения.

Чингиз Айтматов не ограничивал себя только литературой. В самые сложные перестроечные годы он стал народным депутатом Верховного Совета СССР, чтобы иметь возможность влиять на ход событий не только словом, но и напрямую.

«Фергана» попросила Александра Гельмана, знаменитого российского и советского драматурга, сценариста, публициста и общественного деятеля, который входил в легендарную межрегиональную группу на первых съездах народных депутатов СССР, рассказать нам о Чингизе Айтматове: они долгие годы были знакомы. И Гельман вспомнил историю, которая сегодня может оказаться неожиданной для большинства, – Айтматов верил, что большинству можно что-то объяснить.

Александр Гельман:

Это было, я думаю, лет за пять до смерти Чингиза Торекуловича. Мне позвонил его помощник, ведающий его московскими делами, и сказал, что Айтматов хотел бы со мной поужинать. Мы не были близкими людьми, но уже многие годы были знакомы, относились друг к другу дружески, приветливо. Во времена горбачевского парламента, Верховного Совета СССР, изредка обменивались мнениями в связи с происходящими тогда бурными событиями.

Я предложил поужинать в «Джонке», китайском ресторане, расположенном во МХАТе на Тверском бульваре. На ужин еще напросился мой сын Марат.

Александр Гельман. Фото с сайта Russcult.ru

Я уже точно не помню, в чем именно заключалась просьба Айтматова, — по-моему, речь шла о создании благотворительного фонда или чего-то в этом роде, он попросил меня о поддержке, я уже не помню, в чем именно, я согласился, но ничего впоследствии не последовало. Но вот разговор во время нашего ужина был интересный, он как-то сам собой завязался.

Речь шла о том, что в каждой стране есть часть общества, меньшинство, которая осознает сегодняшнюю ситуацию в мире, новые тотальные опасности, прежде всего опасность ядерной войны, — и есть другая часть общества, большинство, которая этого не осознает или осознает явно недостаточно для того, чтобы делать практические выводы. Между этими двумя частями общества начинается и нарастает конфликт, который может оказаться более существенным, чем все прочие противостояния, включая классовые и межнациональные, межгосударственные.

Мы пришли тогда к выводу, что нужна новая эпоха просвещения. И что с учетом развития информационных технологий, особенно Интернета, такая широкая просветительная работа возможна. Но кто же ее организует? А нужно бы, чтобы это была интернациональная программа, единая для всего мира, поскольку речь идет о необходимости осознать всеобщие планетарные опасности.

Обращаясь к моему сыну, Айтматов сказал: «Это уже дело вашего поколения, мы можем только сформулировать задачи». В качестве ближайшей задачи выработали формулу: понимающие, осознающие должны относится к непонимающим, неосознающим как к своим детям — учить, помогать, содействовать осознанию ими новых грозных опасностей и соответственно действовать в обществе — например, когда проходят выборы высших органов власти.

С тех пор как все это мы обсуждали, ситуация в мире в этом смысле к лучшему не изменилась, к сожалению.