Беззащитное лицо

В Киргизии приняли закон «О защите лиц, сообщивших о коррупционных правонарушениях». Закон предусматривает выплату вознаграждения тому, кто будет сообщать о фактах мздоимства и продажности. Правда, правозащитники и юристы, которые годами борются с коррупцией совершенно бесплатно, в действенность новой нормы не очень-то верят. По их мнению, с коррупцией надо бороться делами, а не принятием популистских законов.

Гондурас не беспокоит

Если в поисковике вбить выражение «борьба с коррупцией в Кыргызстане», вывалится как минимум сотня новостей. Борьба эта — более или менее безуспешная — главная тема в стране со времен обретения независимости. На борьбу с коррупцией выделяются миллионные гранты, власти безостановочно эту самую борьбу «усиливают» и принимают законы «о противодействии коррупции», а СМИ тем временем резвятся, составляя рейтинги самых крупных взяток.

Так или иначе, в Индексе восприятия коррупции от Transparency International Кыргызстан по-прежнему в числе последних. В 2018 году он оказался на 132-м месте. В рейтинге Индекса используется шкала от ноля до ста, где сто означает полное отсутствие коррупции, а ноль — ее максимальное распространение. Согласно этому рейтингу у Киргизии — 29 баллов. Она оказалась в сомнительном соседстве с такими странами, как Боливия, Гондурас, Лаос, Мьянма и Парагвай. Впрочем, в России ситуация еще хуже: у нее 28 баллов. Правда, жителей Киргизии это вряд ли утешит. Лучшие показатели у Дании — 1-е место и 88 баллов, а хуже всего обстоят дела в Сомали — 180-е место и 10 баллов соответственно.

Как известно, в Кыргызстане существуют ведомственные планы по противодействию коррупции. Однако реализуются они крайне формально. В Transparency International даже заявили, что проблемы Кыргызстана «связаны с отсутствием ответственности на различных уровнях управления, что, в свою очередь, является результатом отсутствия эффективной системы сдержек и противовесов между ветвями власти».

Светлое сказочное будущее

В 2016 году бывшая в то время депутатом Жогорку кенеша (парламента) Аида Салянова выдвинула законопроект, который устанавливал вознаграждение за сообщения о коррупции. Тогдашний президент страны Алмазбек Атамбаев вернул его на доработку. Судя по тому, что нынешний глава государства Сооронбай Жээнбеков подписал готовый закон только 29 января 2019 года, дорабатывать его то ли было трудно, то ли не спешили.

Аида Салянова. Фото с сайта Kenesh.kg

Надо сказать, что большой оригинальностью поведение Жээнбекова не отличается. Да, он, как и все его предшественники, обещал бороться с коррупцией — но, согласитесь, было бы странно, если бы он обещал ее насаждать. Кроме того, президент заявил, что в стране будет создано общество, где не будет места коррупционерам, и обещал наказать всех, кто «улучшил свое благосостояние за счет народа». Очевидно, для скорейшего наступления этого светлого, хоть и немного сказочного, будущего Жээнбеков и подписал вышеупомянутый закон.

Справедливости ради заметим, что между первоначальным и окончательным вариантами закона есть существенные различия. Согласно первому варианту заявить о преступлении имели право госслужащие и работники госорганов, оплата труда которых производится из средств госбюджета, а также работники предприятий и организаций, в уставном капитале которых имеется доля государства. В варианте же, подписанном президентом, заявителем может стать любой гражданин страны. Конечно, этот вариант представляется более зрелым и демократичным: почему нужно делить граждан на белую и черную кость, тем более в таком вопросе, как борьба с коррупцией?

После принятия закона его инициатор Аида Салянова заявила: «Ели мы хотим, чтобы борьба с коррупцией была в нашем государстве результативной, то ею должны заниматься не только правоохранительные органы. Простые граждане тоже должны внести свою лепту. И с этой точки зрения данный закон очень нужен Кыргызстану. Его главная цель в том, чтобы защитить тех, кто сообщил о коррупции. Причем не просто защитить, а мотивировать их».

Борьба бесплатная и за деньги

Однако в Киргизии хватает и людей, годами борющихся с коррупционными схемами без всякой финансовой мотивации. К ним относится директор Общественного фонда «Наше право» Калича Умуралиева, которая давно занимается выявлением фактов коррупции в строительной сфере страны.

— Законов у нас принимается много, а вот механизмов их исполнения нет, — говорит эксперт. — Мы сообщаем о коррупционных фактах, правоохранительные органы должны их проверять. Если они не проверяют, то о каком вознаграждении речь?

Умуралиева сочла закон «О защите лиц, сообщивших о коррупционных правонарушениях» бесполезным.

- Мы бесплатно заявляем о коррупции, и то толку нет. Принесет ли этот закон счастье народу, вернем ли мы ворованные деньги? Нет. Нам эти деньги не нужны, мы как работали, так и будем. Нам надо, чтобы были проверены органы, подозреваемые в коррупции. А этого пока не происходит, — подчеркивает она.

Так или иначе, бороться с привычным злом будет по-прежнему непросто. Если вы захотите заявить о фактах коррупции, вам придется привести доказательство их наличия. В законе сказано, что «лицо, сообщившее о коррупционном правонарушении, обязано иметь достаточные данные, свидетельствующие о сообщаемом коррупционном правонарушении». Для человека же, сообщившего заведомо ложную информацию о факте коррупционного правонарушения, «предусматривается ответственность в соответствии с законодательством страны».

Комментируя эту норму, Калича Умуралиева резонно заметила, что у закона обнаруживается и обратная сторона.

— Я знаю, что закон нарушен, пишу заявление, а прокуратура отвечает, что мои данные не подтвердились. Значит, в дураках остаюсь я, и уже мне грозит ответственность? Получается, что нам всем теперь лучше замолчать? На что мы можем рассчитывать в лучшем случае? На то, что Генпрокуратура и Финансовая полиция признают, что нарушение все-таки есть. Вот только случится это на какой-нибудь двадцатый раз после подачи наших заявлений.

Осложняет ситуацию и привычка отсылать жалобы тем, на кого жалуются.

Калича Умуралиева. Фото с сайта Center.kg

— Как-то мы написали в Совбез жалобу на Генпрокуратуру, — рассказывает Умуралиева. — И вот нашу жалобу пересылают в Генпрокуратуру, которая дает ответ, что факты, изложенные в жалобе, не подтвердились. Спрашивается, зачем тогда мы жаловались в Совбез? Чтобы они передали жалобу тем, на кого мы жаловались?! Это, кстати, запрещено законом, поэтому наши дискуссии с Совбезом продолжаются: мы требуем, чтобы на жалобы, поданные в Совбез, отвечали его руководители.

По словам эксперта, коррупция порождает много конкретных проблем.

— В других странах побеждают коррупцию, значит, и у нас можно, — говорит Умуралиева. — Разница в том, что у нас во власти сидят люди, которые живут благодаря коррупции, и они не могут лишить хлеба сами себя. Выходит, кто у нас борется с коррупцией? Тот, кто сам законы и нарушает. Если у нас во всех госорганах есть «планы по демонтажу коррупционных схем», тогда почему мы до сих пор страдаем от этого явления?

Эксперт считает, что снизить коррупцию поможет внедрение электронных методов работы и учета.

— Но, опять же, результаты будут зависеть не от того, что декларирует власть, а от того, какие меры она принимает. А нынешние меры, как вы видите, не очень эффективны. У нас даже Райыма-миллиона сделали белым и пушистым, — заключила Калича Умуралиева.

Разоблачат друг друга

Рассказывая о новом законе, некоторые СМИ опрометчиво писали, что заявивший о преступлении будет получать треть от суммы возмещенного ущерба — точнее 30%. Но так было в первоначальном варианте законопроекта. В уже принятом законе говорится, что «лицу, сообщившему о коррупционном правонарушении, денежное вознаграждение подлежит к выплате за счет средств, возмещенных от коррупционных правонарушений, поступивших в бюджет государства, в размере одной трети от суммы, причитающейся соответствующим правоохранительным органам на стимулирование их деятельности».

Говоря проще, если в суде факт коррупции будет доказан, то треть получат правоохранительные органы, а сам заявитель получит лишь треть от трети, то есть десять процентов от суммы возмещенного ущерба.

В первоначальном варианте сумма вознаграждения заявителя ограничивалась 100 тысячами сомов (примерно $1430). Однако в уже принятом законе сумма, которую могут выдать заявителю, выросла до 1 миллиона сомов — ($14 300). И это, конечно, радует. Но вот добраться до вознаграждения будет нелегко.

У юристов, в частности, большие вопросы вызывает обозначенное в законе требование к заявителю самому доказывать факт коррупции.

— Понятно, когда расследованием таких дел занимаются оперативные работники, но что делать простым гражданам, у которых нет таких возможностей, как у правоохранительных органов? — задается вопросом известный кыргызстанский юрист Нурбек Токтакунов. — Мы и так всегда обращаемся к МВД, а они нам всегда отказывают. Сейчас они не могут не принять заявление, поэтому принимают, но пишут, что факт не подтвердился. Мне кажется, это очередной популистский закон от автора, которая известна в том числе законом о запрете тоев.

Эксперт уверен, что на практике закон «О защите лиц, сообщивших о коррупционных правонарушениях», работать не будет.

— Я 15 лет сообщаю о фактах коррупции, например в «Кыргызтелекоме», Департаменте лекарственного обеспечения страны, ТЭЦ, а толку нет никакого, — говорит Токтакунов. — Возьмите коррупцию при модернизации ТЭЦ — даже она превратилась в борьбу с политическими оппонентами.

По мнению юриста, серьезная борьба с коррупцией не начнется до тех пор, пока не заработает система сдержек и противовесов, благодаря которой разные ветви власти смогут разоблачать друг друга.

— Сегодня все решают правоохранительные органы. Наши заявления они будут брать, но при этом станут говорить, что факты не подтвердились. Чтобы не было коррупции в МВД, надо, чтобы не было коррупции в судах. Тогда суды смогут бить всех «по рукам». Нужен баланс ветвей власти. А для этого необходимо уменьшить полномочия президента. С коррупцией никто не борется, просто власти, прикрываясь этим, уничтожают своих политических оппонентов, — заключает Токтакунов.

С коррупцией, по крайней мере на словах, в Киргизии борются все годы независимости. Это стало традиционной «фишкой» каждого нового президента, который всякий раз объявляет войну коррупции до победного конца. Правда, дальше текста на официальном сайте главы государства дело почему-то обычно не идет. Чиновники говорят, правозащитники пишут, силовики отчитываются, журналисты ехидничают, а воз и ныне там.